хоть одну,Вешай цветом в желтизну.
Если вид у пчёл опасный,
Флаг должён быть цветом красным.
Ну, а если целый рой,
Сразу ставни все закрой».
Для державца-бедолаги
Варька тут же сшила флаги
И столицы посреди
Закрепила на жерди.
Царь хоть корчился от боли,
Всё же выдумкой доволен,
Но призвал затее впрок
Воеводу на порог:
«Что же быть тебе в отставке
И лежать без дел на лавке?
Нужен ты мне под рукой
Охранять Царя покой.
Твоего достатка ради
Будешь в новом ты окладе,
А за то уж будь готов
К мору пчёл и комаров».
В обороне бился стойко
Воевода с мухобойкой.
Он и в холод, и в жару
Бил любую мошкару.
Дали Варька с Воеводой
Своему Царю свободу.
Но на фоне тех свобод
Царь не ест пчелиный мёд.
Назрело
Маковский В. Е., «Псаломщики», 1870 г.
У Царя к концу недели
Вылез чирешек на теле
Чуть пониже поясниц
В главной щели ягодиц.
Царь теперь от этой боли
Ни сидит, ни ходит боле.
Чтобы тело ублажать,
Может только он лежать.
Он хоть чирешек ругает,
Тот растёт и назревает.
Как припухлость та зудит,
Царь внимательно следит:
«Нету мочи мне от зуда.
Не дождусь, похоже, чуда.
Что ж от этого греха
Не запас я лопуха?
От болезни, может, оной
Есть какая-то икона?
Помолиться бы сейчас,
Но в пыли иконостас.
На иконах только блики.
Я забыл уж ихни лики,
Кто из них даёт покой
И от хвори кто какой.
Если эдакие муки,
Уж не сесть, сложивши руки.
Надо всё ж каку не весть
Мне молитву-то прочесть.
Бить челом сегодня модно,
Заболтаю что угодно.
Я пойду путём простым —
Дам почтенье всем святым».
Сгрудив тихо как украдкой
Все иконы под лампадкой,
Чтоб святые помогли,
Отряхнул их от пыли.
Царь для важных отправлений
Опустился на колени,
Стал в молитвах гнуть чело.
Чирей тут и прорвало.
Неведение
Васнецов А. М., «Старорусский город» (фрагмент), 1899 г.
Как-то утром, встав с постели,
Глянул Царь в своё окно:
«То ли брезжит еле-еле,
То ли впрямь ещё темно?
По часам как будто десять,
А по свету будто пять.
Над кроватью бы повесить
Хоть лучинушку опять.
Как же жить во тьме кромешной?
Так недолго лоб разбить.
Керосинку
