несколько дней, отряд, получив приказание от штаба армии, двинулся на Олиту к своей дивизии.
Состоявшийся через несколько времени суд над полковником Якимовским его оправдал, но к командованию полком он уже допущен не был. Его место занял полковник того же полка Николаев.
Батальон 170-го пехотного Молодечненского полка под командой полковника Булюбаша, остававшийся у Видминена, тоже не бездействовал и нес этапную службу по охране и конвоированию транспортов II корпуса, следовавших на Лык и Ангенбург[156] (по старой корпусной дороге). Для удобств своего движения транспорты естественно избрали себе шоссе от Лыка на Видминен, потом обыкновенную дорогу до Круглянкина и шоссе на Поссессерн и Ангенбург, проходя, что называется, под носом у самой крепости Лётцен. Несмотря на кажущуюся пассивность крепостного гарнизона[157], он устраивал вылазки и нападал на транспорт и иногда уводил в крепость груженые повозки. Приходилось их охранять.
В то время, когда в своем марше-маневре II корпус, огибая озеро Мауэр с севера, направлял часть своих сил на юго-запад с целью отрезать крепость Лётцен с запада, генералу Ренненкампфу пришла блестящая мысль послать в крепость парламентера и потребовать от коменданта сдачи ее, с угрозой в случае отказа не оставить камня на камне.
В роли парламентера, с пакетом командующего армией, должен был явиться командир батальона 170-го пехотного полка полковник Булюбаш, в сопровождении переводчика своего же батальона штабс-капитана Грюнберга[158] и, как полагается, с трубачом при белом флаге. С первыми лучами восходящего солнца группа эта в назначенный день тронулась к крепости. Сторожевое охранение немцев спросонья, увидев группу верховых русских и не сообразив, в чем дело, открыло по ним огонь, свалив ранеными полковника Булюбаша и штабс-капитана Грюнберга, забрали их и вместе с трубачом доставили в крепость. Извещенный об этом комендант тотчас же приказал их отнести в крепостной госпиталь, явился туда сам и, получив от полковника Булюбаша пакет и узнав об обстоятельствах их ранения, очень извинялся и, удаляясь, поручил докторам и сестрам милосердия проявить особую о раненых заботливость.
Эта бутафория, имевшая последствием своим тяжелое ранение полковника Булюбаша и окалечение на всю жизнь штабс-капитана Грюнберга, дала повод коменданту немецкой крепости, вместе с извинениями, послать генерал-адъютанту Ренненкампфу полный рыцарского благородства ответ и указать на бессмысленность сделанного ему предложения и угроз[159].
После продолжительного лечения, при внимательном отношении врачей и прекрасном уходе, полковник Булюбаш и Грюнберг были через Балтийское море возвращены в Россию[160], с извинениями германского правительства за их ранение.
Для характеристики генерал-адъютанта Ренненкампфа должен вспомнить еще и о том приказе
Возможно, имеется в виду Ангербург.
По нашим сведениям, тогда не свыше 3 тысяч человек, а на самом деле, по историческим данным, целой ландверной дивизии.
Автор ошибается: Г. Э. Грюнберг был произведен в штабс-капитаны только в феврале 1915 года, а в описываемый период носил звание поручика.
Имеется в виду ответ коменданта крепости Бойен в Лётцене полковника Буссе, который, в частности, просил передать: «Для меня и моего храброго гарнизона… подобное предложение в высшей степени оскорбительно. Крепость Бойен можно взять лишь когда она превратится в руины».
Офицеры были возвращены в Россию в сентябре 1914 года.
