они все вместе, полуодетые, неухоженные, словно бездомные бродяги.
Обычно хозяин приезжал всего на пару дней, и охранникам не приходилось так долго и скученно жить на базе. Они разъезжались по своим горным селениям с хорошим вознаграждением, а потом потратив деньги, с нетерпением ожидали нового приезда хозяина.
В этот раз шеф задержался. Уже почти две недели прошло, а он ещё не улетел. И мы с Ниной не могли постоянно скрываться. Естественно, все, кто находился в те дни на базе, видели нас и Клодо.
Мы старались не сильно путаться под ногами на первом этаже. Быстро ели и отправлялись по своим делам. Нина в город с французом, я – на уборку дома.
В то утро Абдул подошёл ко мне и попросил убраться в столовой и на этой кухне.
– Сама видишь, что эти мужики тут натворили… – оглядываясь на дверь, за которой сидели охранники, произнес Абдул.
– Вижу. Но мы так не договаривались. Вы нам платите за три дома. Мы их честно отдраили. Так?
– Так, так, дочка. Я и за первый этаж этот заплачу, идёт? – спросил Абдул, расстроившись.
Я согласилась. А когда он вышел, Карим рассмеялся:
– Бедный Абдул! Тебя на кривой козе не объедешь! Хотел денежку сэкономить, эх ты!
– Знаешь, Карим, вы вот сейчас в город рванете, а я здесь мыть буду всё. Может, мне ещё и приплатить за такое удовольствие? – я рассердилась.
Тем более Нина так себя вела, как будто ее совсем ничего не касалось. Только Карим ее интересовал. Мне это надоело. Я устала. А денег за свой труд ещё не видела.
Моя подруга вскипятила чайник, заварила чай, порезала лимон аккуратными кружками и положила на блюдце. Ей доставляла удовольствие эта церемония, потому что оба мужчины не сводили с нее глаз.
Нина была тщеславной и в горе, и в радости. Француз, как заворожённый, следил за ее руками. А Карим, отвыкший за эту поездку от домашнего уюта, блаженствовал. Он ощущал себя в привычной атмосфере всеобщего обожания, которая окружала его с детства.
Любимый племянник хозяина, самый сообразительный и привлекательный. Его ожидало достойное будущее, не будь он так ленив и пресыщен женщинами да деньгами… Его дядя устал выискивать в племяннике инициативу и слегка отодвинул его от себя, от своих важных дел.
Ничуть не огорченный Карим влился в коллектив охранников, нисколько не жалея об этом. Ответственности мало, деньги пусть не огромные, все равно выплачиваются.
Но это я так рассуждала. Может, Карима раздирала гордость. Может, он глубоко страдал от того, что дядя отстранил его от себя, не поручал важных дел и разжаловал в охранники. Просто наблюдая за ним, мне такое на ум не приходило…
Во время нашего завтрака я уже не первый раз отметила, что Клодо с Каримом не ладят. Оба они знали английский язык весьма поверхностно, но и этого им хватало, чтобы выразить неприязнь друг к другу. Прошлый раз Клодо показал нам маленькую фотографию, лежащую в его бумажнике.
Конец
