неопределенность. И Татьяна ещё больше утверждалась в мысли, что некрасива и неинтересна такому, как Залесский. А розы… Наверное, это был просто дружеский жест.
Но она всё равно хранила одну, сделав ее вечной при помощи глицерина. И она стояла теперь у Татьяны дома – такая же красивая, как в тот день.
– Дурында, поговори с ним! Пригласи куда-нибудь, – учила ее Яна. – Проворонишь – уведут мужика!
– Ян, он не мой, и он мне ничего не обещал.
– Ну и что? Может, стесняется! А может, ревнует к твоему Максу… – у Яны были десятки версий.
А у Татьяны – только сомнения. Да еще по часу-полтора в те дни, когда Юра навещал Павлика.
Остальное время – для одиночества.
Глава 2
Участковый пункт полиции располагался на первом этаже обшарпанной «хрущёвки», только вход был с торца дома. Пройдя мимо переполненной окурками урны и потопав в тамбуре, чтобы стряхнуть с ботинок налипший снег, Залесский открыл железную дверь, выкрашенную серой краской. Осторожно заглянул в большое квадратное помещение, залитое ярким электрическим светом. Участковый – сутулый, длиннорукий, с обширными залысинами – поднял на адвоката уставшие голубые глаза.
– Добрый вечер. Занят? – спросил Залесский.
Олег Симонов, с которым не приятельствовали, но были знакомы на «ты» еще со времён милицейской службы, коротко мотнул головой: заходи. Дородная тётка в сиреневом пуховике, сидевшая напротив участкового, скользнула по Залесскому недовольным взглядом, и загундела Симонову:
– А я вам говорю – самогон они продают! Как вечер – так в подъезде дверь хлоп, да хлоп! У них – хлоп, да хлоп! И всё те же синие рожи туда-обратно ходят. Весь подъезд загадили, и покоя никакого!
– А я вам, Людмила Санна, говорю: напишите заявление. Или подпишите то, что я с ваших слов составлю, – утомлённо закатил глаза участковый. – Как я без заявления работать должен?
– Ага, чтобы они мне дверь подожгли? Или по башке тюкнули? – с негодованием воскликнула тетка. – Олег Васильевич, да зайдите вы к ним просто… Будто проверка у вас. А меня не вмешивайте! Я и так хорошее дело сделала – сообщила вам. Всё, дальше сами!
Она поднялась и с видом «совсем работать не хотят» удалилась из кабинета.
– Вижу, ничего не меняется, – сочувственно сказал Залесский, имея в виду и поведение тетки, и обстановку УПП3: три старых деревянных стола, шкафы с папками, гигантский древний сейф в углу – с широкой ручкой-колесом, как на подлодке. Засиженные мухами кумачовые шторы, запах пыли вперемешку с табачным. Лакированные фанерные панели на стенах и расползшийся по ним бело-зелёный плющ, с толстыми, одеревеневшими уже, побегами. А ведь Залесский сам принес его когда-то коллегам: пожалел малыша, бодро выставившего из горшка тонкую плеть в три листика, не дал Петровне выбросить на помойку…
– Олег, это ж сколько
УПП – участковый пункт полиции
