с МКС-2, Шиори и Ли с китайской станции Тайянфэн – с земной орбиты сигнал идёт около полутора секунд. Последними начинают играть Хавьер с Дэвидом на лунной орбитальной станции и Индира с Джин на лунных базах. Играя, музыканты не слышат друг друга, потому что все вступают в разное время, и каждый раз аккомпанементом им служит запись предыдущей репетиции. А все сигналы, будто притоки реки, стекаются в одну точку – в компьютер композитора и дирижёра Клауса Рихтера на Луне. 12 апреля они соберутся в другой точке – на Земле. До этого события осталось чуть больше трёх недель.
Стереопортреты изломились прямоугольником, Королёв наехал на Валье, а фон Браун – на Циолковского, и в образовавшийся дверной проём просунулась голова Славомира, инженера.
– Клаус Робертович, я вас уже целых полчаса найти пытаюсь. Вы на запросы не отвечаете.
– Да? – задумчиво спросил Клаус.
– Привезли робота, что-то у него там разладилось. Марта нервничает и просит срочно поставить машинку на ноги, иначе график работ сорвётся. Никто, кроме вас, Клаус Робертович.
– Человек незаменим в век робототехники? – бодро произнёс Клаус и тут же понял, как сильно устал.
Вторая смена подряд – это плохо. Значит, отменяется завтрашняя репетиция. Нет, не может она отмениться. Он проведёт её в любом состоянии.
– Иду, – Клаус поднимается и быстро выходит из отсека. Они оказываются в длинном ярко освещённом коридоре. Потолочные плиты сплошь лазурные, неотличимые от обычного земного неба, а около лифта в них сияет солнце. Клаус жмурится после полутьмы своего отсека. Стены – убегающая к горизонту рожь, ветер колышет её и тёплой волной приносит лёгкий аромат полевого разнотравья. Еле слышно шумят кондиционеры.
– Скажите, пожалуйста, Клаус Робертович, а вы по дому не скучаете? – неожиданно спрашивает Славомир. Добродушно так спрашивает, вежливо. Но что-то ещё было в этом вопросе.
– Некогда скучать, работы – Море Дождей, – отшутился Клаус, но внутренне насторожился.
– Хорошо вам, – вырвалось у Славомира.
Клаус остановился, Славомир тоже. В глаза не смотрит, «да это я так, не принимайте всерьёз» – шепчет.
– Ну-ка, парень, выкладывай, что у тебя там на душе накопилось, – спокойно говорит Клаус.
Славомир молчит. Потом проводит пальцами по колосьям на стене, и Клаус услышал сдавленное «Не настоящее, не настоящее…» Славомир, зажмурившись, смотрит на небо. На потолок, то есть. В глазах у него слёзы.
– Не могу я больше, Клаус Робертович! Сил моих больше нет здесь находиться.
– Космическая болезнь, – вздохнул Клаус. – Против неё – только одно лекарство. Пора тебе, дружище, домой.
Славомир вытер кулаком глаза.
– Как-то странно получается. Сначала учишься полжизни как проклятый, к мечте стремишься, все силы ей отдаёшь, а когда вроде бы в руках уже её держишь, то понимаешь вдруг, что
