окрест. Я выкатился с треском
Вон шестернёй хрустящей. И была бессонна
Хмарь воздуха, игла дороги. Дескать:
«Воздам всему, что растеряло краски в полдень».
И эго-отомщённый пил я сточных труб
Исток зрачком, выкрадывал эфир, что день
Запамятовал в окнах. Срывал брань с губ.
Хватал скрипящую пивную балюстраду,
Когда стекал из полуштофа горизонт.
Крамола утра добавляла ветра яда
В безветренный и каменный Эвксинский Понт.
Пинт плеск лелеял ухо, ухал контрабасный
Смычок. Рвала поплин небес моя Лилит –
Твой облик увядал, побасенный, контрастный,
В сетях рассвета, лижущего монолит/
Ли я желал, Лилит, когда раздаривал звон
Голоса тебе я своего впотьмах? Молчит
Теперь он по ночам. А ты, Лилит? Что сон?
Ведь я им тоже пренебрёг, Лилит. «Лилит!» –
Лил
Сумрак…
< 2008 >
Смеркалось
Переложив все мыслимые встречи
На музыку, мой друг вложил себя
В портрет, где снова выпал нечет
Из одного себя. Особенно любя
Осматривать простор, как целое,
Глаза, не глядя ни на что отдельно,
Вошли в экран, в смолисто-белое,
Овладевая вечером. Пастельно
Ввалился вылощенный телефон
В молчание. Смеркалось и дичало,
И время в стыке четырёх времён,
Как будто в старь, всё так же остывало
На улице, под снежный вой и хруст,
На лицах, под печаль и зависть.
И угол дома был, как прежде, пуст,
И циферблаты эхом отзывались.
Не вымолвив ни слова, покатились
Два одиноких взгляда в вертикали,
В тартарары созвездий, что не сбылись,
Да и навряд ли вообще сбывались.
Где каждое суть одного предмета,
Где в целом логика в создании –
Там в частности весь горизонт рассвета
Незаменимость метит в осознании
Всех очертаний, колкостей пейзажа.
А в остальном: всё так же любоваться
Собой, как небом, да бумажным
По ветру флюгером таскаться,
Переложив все мыслимые встречи
На музыку… И голубиный вечер,
Коль не убьёт, так всё же покалечит
Одноимённый, безраздельный нечет…
< 2007 >
Туш(ь)
В загаженный фаянс мазни окна,
Очнувшийся в клозете утра,
Тошнился я иссохшим ртом до дна,
До сна ли,
