Вдруг Рамиро указал вверх и сказал:
– Видите, Бенно, высоко в небе эту громадную птицу, подстерегающую добычу?
– Да. Орел, если не ошибаюсь!
– Это гарпия[6] – самый крупный и самый опасный из всех видов орлов. Вон там его гнездо, – сказал Рамиро, указывая на вершину старого, наполовину обнаженного дерева. – Видите? Он вдвое больше самого большого журавлиного или аистового гнезда! Смотрите! Гарпия заметила свою жертву и устремляется на нее.
Действительно, в этот момент хищная птица с резким, пронзительным криком упала, точно камень, с высоты, и все смотрели, затаив дыхание, на громадного черного с белым хищника, длиной более трех футов, с могучими крыльями, горящими, точно раскаленные уголья, глазами и дрожащими, судорожно сжатыми когтями, готовыми ежеминутно впиться в намеченную жертву и утащить ее с собою. Минута – и воздух огласился жалобным криком; что-то зашелестело, затрещало в кустах, и затем, плавно взмахивая крыльями, гарпия стала вновь подыматься вверх, унося в своих когтях молодую косулю. Казалось, косуля для нее была не тяжелее сорванного цветка, и в несколько секунд птица вместе со своей добычей очутилась в своем гнезде.
– Мне ничего не стоит взобраться на это дерево! – сказал Педро.
– Это не так трудно, но только с гарпией шутить нельзя, можно и глаз лишиться!
– Смотри, сеньор, – сказал один из индейцев-проводников, – она тебе одним ударом клюва пробьет череп. Не подходи к ней близко, если не хочешь смерти. Даже взгляд ее дурной: если только она взглянет на тебя, ты упадешь замертво!
– Пустяки, я взберусь на дерево и застрелю ее из пистолета! – сказал Педро.
– Берегись, господин, она высосет твою кровь!
– Ну, там увидим! – беспечно отозвался Педро. – Сеньоры, – обратился он к присутствующим, – кто из вас попадает в карту влет?
– Я! – сказал молодой Халлинг.
– Прекрасно, будьте наготове, как только я вам крикну!
С ловкостью и проворством кошки «человек-змея» добрался почти до самого гнезда и, достав из кармана пистолет, прицелился в грудь гарпии, которая, высунувшись наполовину из гнезда, смотрела на него своими злыми глазами, окаймленными наподобие очков светлой, резко выделяющейся каймой, и злобно шипела, выражая свое недовольство.
Но, прежде чем птица успела подняться, раздался выстрел, – и она, перевернувшись через голову, точно камень, упала на землю, смертельно раненная, с окровавленной грудью, корчась в предсмертных конвульсиях.
Индейцы тотчас набросились на птицу и, добив ее, стали готовить ее на ужин. Тем временем успели уже развести костры и развесить гамаки.
Покончив с гарпией, Педро вздумал заглянуть в гнездо, где оказались еще две неоперившиеся маленькие гарпии и полусклеванная молодая косуля.
– Брось нам сюда и косулю! – просили индейцы.
Едва только Педро
Гарпия
