человек может позволить себе лишиться премии.
– Я не в счет, – снова улыбнулся мужчина. – Наш отдел за проходной сидит, нам вроде как можно пока.
Мы замолчали, часы показывали, что ждем мы уже минут сорок. Дамочки все так же суетились по коридору. Они, пожалуй, могли бы связаться со своим начальником и просто отдать мне подшивки газет, но никто не удосужился даже спросить, по какому мы вопросу.
Меня это начинало бесить.
Как будто прочитав мои мысли, мой вынужденный визави со вздохом проговорил:
– Что поделаешь. Небожители.
– Они все из юридического отдела? Я правильно понимаю? – уточнил я, показав на дверь приемной, откуда как раз просачивалась очередная крутобедрая мадам в обтягивающем черном мини и пошлых фиолетовых ботфортах по середину бедра.
– Из юридического цветника, – мягко улыбнулся Мальчик-Нос.
– Девушка, – окликнул я очередную мадам.
«Чик-трак» – щелкнул за ней замок, и девушка припустила по коридору.
– Девушка, девушка, можно вас? Стойте! – Я даже погнался было следом, но она мгновенно свернула в какой-то аппендикс, где перед моим носом с грохотом хлопнула дверь с огромной буквой Ж.
– Если б со мной так обращались, я б тоже профсоюз организовал, – пробормотал я в сердцах и заметил, что глаза Мальчика-Носа ярко блеснули.
– А вы откуда? – поинтересовался он, рассматривая меня внимательнее.
– Я документы только забрать.
– Для суда?
– Типа того, меня попросили – тяжелые.
– Документы? – удивился мужчина.
– Газеты.
Мужчина показал в широкой улыбке неухоженные зубы курильщика.
– Понял, понял, тогда все понял.
Мы снова помолчали, но мне уже стало интересно, что именно понял носатый человек и чему так широко улыбался.
– А профсоюзную газету на заводе читают? – поинтересовался я.
– Здесь два профсоюза и две газеты, – снова расплылся в улыбке Мальчик-Нос и задорно подмигнул мне (мол, ну ты понимаешь). – У независимого профсоюза своя газета, у заводского профсоюза – другая, зависимая. Вы про какую спрашиваете?
– Про независимую.
– Вот смотрите, я вам попытаюсь на примере показать. – Мужчина немного придвинулся, брюки натянулись на коленях, обнажив тощие белые лодыжки, сквозь кожу которых просвечивали вены и сетки кровеносных сосудов. Я подумал, что ошибся в возрасте, – мужчина был, несомненно, старше сорока: сорок пять, быть может, и все пятьдесят. Молодили его, безусловно, глаза – яркие, большие, распахнутые, как у ребенка. Он продолжал: – В независимой газете завтра напишут, что юридический отдел сегодня саботировал работу. Что по причине отсутствия начальника отдела персонал забаррикадировался в комнате и застопорил поток обращений. А в правильной газете напишут, что начальник юридического отдела сегодня где-нибудь чем-нибудь
