физиономия не отобразила. Последней поступила Даша, предварительно обшлепав руки над урной.
Раздалась четкая речь Юли:
– Здравствуйте. Извините, а можно я поинтересуюсь?
Первая бабуля нескладно и долго переустанавливала тело. Добилась своего.
– Да, разумеется.
Чист и преисполнен уважения был голос Юлии:
– Я иногородняя, мы с классом из Тугулыма приехали, а я… ну, не то что потерялась, а как-то не люблю массовку. Вот прошлась по центру – очень здесь понравилось. Грациозные ДеГеннин с Татищевым, эта набережная – лаконично и достойно. Осень – шуршание листвы под ногами, насыщенная прохлада, меланхолическое очарование. Вы не находите, что это чрезвычайно музыкально?
Бровь старушки участливо шевельнулась.
– Как вы чудесно подметили – именно очарование, и несомненно музыкально… Архитектура – застывшая музыка, так, кажется. Откуда вы, милочка? – простите, я не расслышала.
Юля до крайности вежливо склонила голову.
– Тугулым. Это на границе с Тюменской областью.
– Тугулым, ах да, что-то такое припоминаю, – охотно пропела бабушка. – Ну как же, мой внук ездил туда студентом на картошку.
В акцию внедрилась вторая, потрясала головой настоятельно.
– У нас замечательный мэр. Город просто на глазах расцветает.
Первая неожиданно живо крутанулась к ней, укоризна читалась на лице.
– Роза, ты опять за свое!.. – Обратный разворот совершился медленней. – Не слушайте, хорошая моя, администрация – вор на воре. Понастроили дач, а пенсии – слёзы… Нет, я не говорю – демократия, свобода. Но идеалы!.. Значит, Тугулым. Так о чем вы хотели спросить?
– Относительно музея изобразительных искусств. Он где-то здесь, в центре. Там выставка Дали.
– Дали? Что вы говорите! Знаете, я даже не в курсе. Музей неподалеку, я объясню…
Юля расстроилась:
– Ну как же, выставка скульптур Дали – я очень интересуюсь. Сюрреализм – это так созвучно Российской действительности… – В голосе обнаружился пафос. – В какое странное время мы живем, какой замысловатый конгломерат – прогресс и архаика массового сознания, глобальные тенденции и приоритет индивидуальности. Каверзы самореализации, наконец, обусловленные чудовищным расслоением и диссонансным спектром возможностей.
Глаза бабушки тускло вспыхнули.
– Ах, как любопытно!
– Я подозреваю, что живя в провинции мы получаем обостренный взгляд. Из мегаполиса, думается, многого не видно – лицом к лицу… А у нас. Так ноет сердце, так напрягаются мышцы, так просит душа! Двигаться, творить во имя.
Губы бабули зашевелились в умилении:
– Как отрадно видеть в юном создании такие интересы.
Юля придвинулась, звук приобрел нутряное.
– Вы задели власть, мне это близко.
