вовсю. Половина ее успеха заключалась в ее секретности. Мать Вернона пришла бы в ужас, догадайся она о чем-то подобном. Левины, безусловно, не пришли бы в ужас, но их признательность могла привести к столь же катастрофическим результатам.
Школьное время тянулось медленно для бедной Джо, общавшейся исключительно с гувернанткой, которая приходила каждое утро и отнюдь не одобряла свою излишне откровенную и непокорную ученицу. Джо жила только ради каникул. Как только они наступали, она и Вернон отправлялись к тайному месту встреч с Себастьяном, где имелась подходящая дыра в ограде. Они изобрели кодовую систему свистков и множество сигналов, в которых не было особой необходимости. Иногда Себастьян уже ожидал их, лежа в папоротниках, – его желтое лицо и оттопыренные уши причудливо контрастировали с костюмом явно нью-йоркского происхождения.
Они играли в разные игры и подолгу разговаривали. Себастьян рассказывал им о России – они впервые услышали о преследовании евреев и о погромах. Сам Себастьян никогда не был в России, но он подолгу жил среди русских евреев, а его отец однажды чудом спасся во время погрома. Иногда он произносил целые фразы по-русски, чтобы позабавить Вернона и Джо. Это было очень увлекательно.
– Здесь нас тоже все ненавидят, – говорил Себастьян. – Но это не важно. Без нас им все равно не обойтись, потому что мой отец очень богат. За деньги можно купить все, что угодно, – с вызовом добавил он.
– Все купить нельзя, – возразил Вернон. – Сын старого Николла вернулся с войны без ноги. Новая нога у него не вырастет ни за какие деньги.
– Верно, – согласился Себастьян. – Но за деньги можно купить хорошую деревянную ногу и самые лучшие костыли.
– Однажды я ходил на костылях, – похвастал Вернон. – Было забавно. И за мной тогда ухаживала очень хорошая сиделка.
– Вот видишь! Если бы ты не был богатым, то у тебя ничего этого бы не было.
Был ли он богатым? Возможно. Вернон никогда об этом не думал.
– Я бы очень хотела быть богатой, – мечтательно промолвила Джо.
– Ты можешь выйти за меня замуж, когда вырастешь, – предложил Себастьян, – и тогда сразу разбогатеешь.
– Джо бы не понравилось, если бы с ней перестали знаться, – заметил Вернон.
– Это меня не волнует, – махнула рукой Джо. – Мне все равно, что бы стали говорить тетя Майра и остальные. Я вышла бы за Себастьяна, если бы захотела.
– С ней все равно будут ладить, – возразил Себастьян. – Ты не понимаешь. Евреи очень могущественны. Мой отец говорит, что люди не могут без них обойтись. Вот почему сэру Чарлзу Эйлингтону пришлось продать нам Дирфилдс.
Вернон внезапно ощутил озноб. Ему почудилось, будто он говорит с представителем какой-то враждебной расы. Но он не испытывал никакой вражды к Себастьяну. Теперь они друзья, и Вернон не сомневался, что будут ими всегда.
– За деньги можно не только купить много разных вещей, – продолжал Себастьян. – И они не только дают власть над людьми. Деньги… могут собрать вместе много красоты. – Он сделал руками странный, абсолютно неанглийский жест.
– Что значит «собрать вместе»? –
