налюбоваться друг другом и пережить первую волну эмоционального потрясения долгожданной встречей.
– Не раньше, чем ты отдохнешь! – Рилиот указал на небольшой бассейн с бурлящей розоватой жидкостью.
– Папа, это важно! – попробовала настоять альтинка.
– Час релаксации в камере, и я к твоим услугам!
– Папа, я уже взрослая …
– Леди, не заставляйте себя долго упрашивать!
Линти вздохнула, но начала раздеваться.
– Стыдитесь, Советник! – притворяясь обиженной, пробурчала девушка. – Для вас личная привязанность важнее судьбы государства!
Рилиот широко улыбнулся:
– Здоровье моей дочери – да важнее.
Линти попробовала кончиком пальца ноги воду в бассейне.
– Чего ждешь? – поинтересовался Советник. – Надеешься, передумаю?
– Тебе ведь не терпится все узнать, правда? – хитро улыбнулась девушка.
– Ничего страшного, я потерплю. Вам помочь?
Линти неохотно сделал шаг вперед и быстро погрузилась в розовую жидкость. На дне бассейна загорелся свет, образующийся из огромного количества узких направленных пучков лазера, тут же взявшихся «ощупывать» и «ласкать» попавшего к ним в плен пациента.
– Закрой глаза, расслабься и перестань думать! – попросил Рилиот. Он с умилением и гордостью смотрел на вытянувшуюся в толще воды красавицу.
Если счастье притупляло ум Советника, позволяя ему отвлечься от событий, которые уже закончились или только начинались, то Линти – другое дело – горячая молодая кровь требовала жизни и действия, а знания – быть разделенными и как можно скорее.
«Я буду восстанавливать нервы и одновременно разговаривать с тобой мысленно», – поставила Рилиота перед фактом мысль девушки.
«Что, если я против?» – как бы недовольно нахмурился Советник.
«Папа, у тебя нету выбора! Я согласилась залезть сюда, тебе придется согласиться меня послушать!»
В отличие от слов, мысли несли больше эмоциональной окраски. Каждая основная и намеренно переданная мысль, превращавшаяся в сознании получателя в слова, увлекала за собой еще с десяток мыслей и образов, породивших смысл того, что говорилось, или наоборот, только рождающихся, как продолжение и осмысление сказанного.
«Есть что-то, что мне лучше знать, пока «Венценосный» вблизи Маяка?» – уловил Рилиот.
«Да, я так думаю. Выслушаешь?»
«Неужели один час что-то изменит?»
«Папа!»
«Хорошо, раз тебе так хочется…»
Рилиот позвал кресло и сел у самого бассейна, глядя вниз, на погруженное в воду хрупкое тело с закрытыми глазами, по которому в поисках точек напряжения сновали лучики лазерных массажистов.
«Я тебя слушаю, хотя лучше бы нам поговорить за обедом».
