забыла? – Пожурила она девочку.
– Просто немного заснула, – призналась Ада. – Но теперь я готова к бою. Новая статья меня ждёт!
Тётя заперла дом, и они отправились по Волеграду. Ада время от времени косилась на крёстную. Неплохо бы было что-то выведать у неё про всю эту магию, но Артём просил никому не говорить… Мальчик вроде бы не желал ей зла. Вон, даже кулон подарил. Но действовать всё равно надо, иначе дело с мёртвой точки не сдвинется.
– Ничего не хочешь спросить? – Вдруг произнесла тётя. – Я же вижу по твоим глазам, что хочешь.
– Просто я волнуюсь за маму, – ответила Ада, пряча глаза. – И из-за одной странной вещи в школе.
– Насколько странной?
Стальные нотки, прорезавшиеся в голосе тёти, заставили Аду передумать. Нужно спросить что-то безобидное. Девочка смело посмотрела крёстной прямо в глаза. Сердце заколотилось.
– Мой друг сказал, что меня в школе спрашивала моя родственница с севера, – медленно проговорила Ада, наблюдая за лицом крёстной. – Но мама не говорила, что у нас есть родственники на севере. Она даже о вас ничего не говорила.
– Скорее всего, обозналась. С кем не бывает.
– Она знала моё имя и фамилию. И пришла в мою школу. Как это может быть совпадением? – Ада заметила, как тётя прищурила левый глаз, а затем расслабленно улыбнулась. – Вы не верите?
– У тебя такой возраст, Ада… Сейчас всё принимаешь близко к сердцу. Не переживай, хорошо?
– Поняла, – кивнула Ада.
Поняла. Что вы что-то недоговариваете. Ада насупилась, и всю дорогу спутницы молчали. Выставка проходила в небольшом павильоне под крышей. Там, между увитых плющом колонн, расположилась выставка картин акварелью – пейзажи, портреты, коты, цветы, коты в цветах… Очевидно, художнице нравились кошки – они были изображены на каждом втором холсте. Ада сделала несколько десятков фотографий, пока тётя отошла к своим знакомым.
– Ты слишком много фотографируешь.
– Артём!
Мальчик, в рубашке и галстуке, стоял рядом. Ада улыбнулась ему. Значит, он цел и невредим. Теперь он уж точно не отвертится!
– Я фотографирую, чтобы сохранить воспоминания.
– Фотография – это не воспоминание, – Артём постучал по голове. – Вот здесь – настоящие воспоминания. А на фотографии лишь картинка.
– Я творческий человек. Тебе меня не понять, – отмахнулась Ада.
– Я – Мазикин, моя мама организовала эту выставку. Но половина работ – мои.
– Твои?!
Ада поражённо смотрела на мальчика. Вот какие они, настоящие художники – тихо стоят в сторонке и творят шедевры. Девочка неловко переступила с ноги на ногу. Молчание начало затягиваться, напоминая просроченную ириску.
– Ты красиво рисуешь, – наконец, сказала Ада. – И твоя мама тоже.
– Спасибо. Давай возьмём себе лимонада?
Артём кивнул на
