еще пригодится. И улыбаясь заснул.
Утро встретило его ласковыми лучами солнца. Раны почти затянулись и спина была на удивление цела. Лэнни жарил рыбу. Умывшись Лис подошел к незнакомцу
– Поговорим? – спросил взгляд.
– Лучше поешь – ответил вслух Лэнни и протянул рыбину. Лис терпеть не мог рыбу, но из вежливости не отказался, хотя и сморщил нос. Лэнни заметил это, но промолчал. Ему пришла в голову мысль, что сначала бы надо заинтересовать этого мальчишку, а потом… потом придется выкладывать что ему нужно от Закатного Лиса. Лис молча ел рыбу изредка посматривая на собеседника – он давно понял, что хотел этот немного странный мужчина и теперь прикидывал – стоит ли связываться с Лэндриком, Теряющим Друзей, и если стоит, то что имеет смысл попросить в оплату.
Наконец он решился прервать молчаливый диалог
– Расскажи мне про Мастера Клинков, а я… я отведу тебя.
Лэнни чуть не подавился – хитрый мальчишка – он давно все знал, но сидел молчал – вот ведь… Лэнни не любил, когда кто-то первым наносил удар. Пришлось рассказывать подлинную историю о встрече с Мастером Клинков, и как он любил его дочь и как потом ему пришлось убить друга и учителя. Лис слушал внимательно, изредка поглаживая тонкими пальцами сталь политую кровью. Потом он задумался. История была действительно стоящая внимания – подлинная, без прикрас и украшений витиеватыми домыслами и сплетнями.
Потом он встал и потянулся
– Ладно, пошли.
Лэнни то же поднялся, пытаясь утихомирить в душе разбушевавшийся ураган – что и вот этот еще не друг, но уже и не враг может покинуть его внезапно, когда смерть со своим мерзким оскалом положит костлявую лапу на горло. Лис все понял – ну что ж – еще один путь от жизни к смерти – в сущности это не так уж плохо.
Он застегнул плащ брошкой в виде большого паука с рубиновым телом – это был еще один амулет – так – на всякий случай – дополнительная энергия для перехода в другой мир.
– Пошли.
И они пошли дорогой через разные миры и параллельные пути в которых Лис был проводником – долгой дорогой на Закат.
Их было двое, широкоплечих, высоких и сильных с черными горящими глазами – и держащихся так, что было видно – они братья по-духу и они не из этого мира. Они вообще не принадлежали ни к какому из миров. Они были другие. И играли в свои другие игры, не похожие на игры людей. Но они были разные. В одном осталось что-то мальчишеское и это было видно не только по молодому, гладкому лицу, но и по некоторому озорству в глазах, по легкомысленному характеру, когда обладатель столь прекрасного тела не заботится о его сохранении в надлежащем состоянии для будущего. Другой казался более сдержанным, более суровым и более властным, словно нес на плечах какое-то бремя, наложившее на него отпечаток. Но в этой
