не в силах изменить правила, но который будет ждать тех, кто пройдет путь до конца, там, за пределами страданий, ждать исполненный любовью.
Хор, оплакивающий его страдания и уход, вдруг стал виден, это были коленопреклоненные ангелы. Они отстрадали вместе с богом и вслед за ним вознеслись, буквально воспарили над происходящим на невидимых канатах, их крылья трепетали, и воздухе пронеслось нежное дуновение, словно дыхание умершего, но воскресшего бога.
Нея, как и весь зал, судя по молчанию, и прорвавшимся вслед за ним аплодисментами, была так потрясена первым актом, что остальное действо едва ли поместилось в ее заполненную восторгом память. Она снова и снова слышала музыку, видела страдание на лице бога и ангелов, переживала их и свою боль, и вся прежняя жизнь перед лицом этих страданий казалась ей теперь ничем. Она не верила в бога так, как принято. В ее понятие бога входило все хорошее и чистое, что есть на земле, но именно поэтому она избегала церквей, ее пугали строгие религиозные ритуалы, поскольку ей казалось, что страстное поклонение лишает свободы. Теперь же ей захотелось в церковь, как никогда раньше, Нея словно, наконец, увидела выход, избавление от одиночества.
Занавес закрылся в третий раз, скрывая артистов, и овации восхищенной почти неистовствовавшей публики начали все же стихать, поскольку постоянные поклонники знали, что артисты больше не выйдут. Публика неохотно начала расходиться. Нея понимала, что должна задержаться и сказать Виктору о своем восторге и благодарности, но пройти за кулисы без приглашения, она бы ни за что не решилась, она боялась показаться навязчивой. Поэтому, нерешительно оглядываясь, Нея встала и начала медленно продвигаться к выходу, вместе с остальной публикой, неохотно покидающей театр, находясь еще во власти пережитых эмоций. Однако Виктор сам появился рядом. Снова ослепив ее своей улыбкой, Виктор заговорщицки приложил палец к губам, взял ее за руку и потянул за собой.
Они прошли за занавес, в темноте спустились по винтовой лестнице вниз, а потом он повел ее по какому-то широкому бесконечному коридору с тусклым освещением. Это было такое странное место, совершенно не похожее на подвал, неимоверно большое, с высокими сводами. Словно старый заброшенный дворец. Дверей не было видно, только анфилада огромных залов, ветхих и запущенных, с брошенной кое-где старинной мебелью, заросших по углам паутиной, с развешенными то там, то сям полуистлевшими занавесями, которым играл сквозняк. Они шли и шли, и конца залам не было. Нея немного испугалась такой длинной запутанной дороги и прошептала:
– Куда мы идем?
–Уже пришли.
Он улыбнулся, потом внезапно остановившись, показал ей на почти незаметную дверь в старой стене.
Табличка на двери гласила: «Виктор Детельнофранческо».
Поклонившись, он распахнул дверь и галантным и уважительным жестом попросил ее войти.
