обычного дневного света, давало тускло-оранжевую мигающую подсветку и вызывало самые жуткие ассоциации. На жилых палубах началась паника. Перепуганные люди заметались, однако служба внутренней безопасности в лице Мориса Карэля, Памако Ли и еще двоих офицеров внутренней безопасности "Альбатроса" обратилась ко всем с просьбой не предпринимать никаких действий, возможна временная неисправность. Все будет улажено, а им необходимо проследовать в безопасное место.
Всех проводят, причин для беспокойства нет. А к адмиралу Борсу они немедленно отправятся сами.
Видимость порядка подействовала положительно, и люди без сопротивления пошли туда, куда им было сказано.
***
Все то, что происходило в реальном времени на корабле, было обставлено так, чтобы сведения дошли до адмирала в последнюю очередь. В настоящий момент Хелиан Борс находился в полностью изолированных от внешних воздействий помещениях. Однако у этого положения были и свои недостатки, потому что информация ему в настоящий момент не поступала. во всяком случае, до те пор, пока он сам не сделает запрос, конечно, сигнал тревоги должен был пройти незамедлительно, но подать этот сигнал было некому. Об этом позаботились.
А потому, пока на "Альбатросе" творилось черти что, адмирал в ожидании начала экстренного совещания, на котором настаивал Ноэль Шторм, находился в комнате отдыха вместе с несколькими членами экипажа и капитаном из отряда сопровождения Флайтом. Господин Шторм располагал эксклюзивной информацией, которую собирался озвучить перед этими людьми.
Борс был в курсе. Ноэль Шторм посвятил его в суть вопроса заранее.
Сейчас, в процессе вынужденного ожидания, адмирал десять раз пожалел, что поддался уговорам и позволил Шторму действовать по собственному усмотрению. Хотя, предложение Шторма казалось разумным, и даже единственно правильным, у Борса душа переворачивалась. Старый, бывалый адмирал сто раз поклялся себе, что больше никогда в жизни не пойдет на подобную авантюру.
***
Шторм шел справа и на шаг впереди, время от времени оглядываясь на Дарину. Ее лицо ничего не выражало, ни слова упрека не сорвалось с ее губ, однако ледяное молчание говорило лучше всяких слов. Шторм ожидал несколько иной реакции, но в силу своего солидного опыта, был уверен, что справится с любыми проявлениями характера женщины.
Он ее плохо знал. Хоть видимое спокойствие и далось тяжелой ценой, сейчас Дарина ничего не собиралась предпринимать, ей нужно было дождаться, пока все закончится, и вернуться на "Сильф". Дело прежде всего. Чувствовать и думать она будет потом.
Если не пользоваться горизонтальными лифтами, путь от тех апартаментов, где произошли неприятные для нее события, до комнаты отдыха адмирала, в которой должно было происходить совещание, оказался неблизкий. И проделан он был в молчании.
Когда они уже подходили к лифтовому холлу, вдруг заморгало и погасло дневное освещение, а вместо него загорелось аварийное. Дарина среагировала мгновенно:
