Ну, а я умею морочить мозг напрямую… – Паренек допил кофе, провел пальцами левой руки вверх, и прямо из стаканчика выросла густо-зеленая роза с большущим алым бутоном. Степан протянул ее девушке: – Спасибо за кофе!
– Ой, колется! – удивилась девушка, едва только тронув цветок.
– Ваш разум сам достраивает необходимые картинке атрибуты, – пояснил Степан. – В этом и есть главное достоинство правильного, хорошо наведенного морока. Чтобы отличить его от реальности, нужно или перестать в него верить, или иметь активный защитный амулет. Поэтому в церквях или возле древних священных реликвий никакое колдовство обычно не работает.
– Это почему?
– Если голограмму подсветить неправильным светом, информация забивается мусором и мозг перестает ее понимать. Картинка исчезает. Амулеты работают точно так же. Они излучают свою ментальную информацию. Постороннюю. Накладываясь на колдовское воздействие, она превращает четкую картинку в бессмысленные помехи, и… – Золотарев щелкнул пальцами. Роза дрогнула и рассеялась легким дымком.
– Тебя послушать, и колдовство сразу кажется обыденным скучным ремеслом. – Девушка наполнила стаканчик снова. – Даже обидно.
– Любая высокоразвитая технология кажется магией для незнакомых с теорией неофитов. Вы сможете объяснить тайну сотового телефона великому Архимеду или конструкцию электрокара Леонарду да Винчи? Для них обоих эти устройства покажутся самым обычным колдовством. Хотя эти люди точно не дураки.
– Если это так просто, ты можешь научишь колдовать меня? – неожиданно спросила практикантка и скромно потупила взор.
– Оп-па! – охнул Золотарев. – Вы не перестаете меня удивлять, Ирина Алексеевна. То на чердаке отловите, то в магию после первого же фокуса уверуете. А как же материализм? Как же научный фундамент школы познания?
– Ты же сам только что объяснил, что ничего магического в колдовстве нет! Обычная технология иллюзий, вроде стереокино.
– Что, правда? – повеселел Степан.
Он ощутил, как случившаяся обида улетучивается. Нестандартно мыслящая девушка снова начала ему нравиться. Иллюзия в кафе не испугала ее, а привлекла. Ирина не упиралась, упрямо отрицая новое знание, а сразу потянулась к нему. Оставалась открыта и честна. И переполнена была наивностью, отчего казалась совершенно беззащитной, требующей покровительства.
Воспитанник братства поморщился и притворно вздохнул:
– А ведь и правда объяснил, мой косяк. Теперь придется отдуваться. Тем более, что у вас к колдовству есть предрасположенность. Вы рыжая, а все рыжие, как известно, ведьмы. К цвету волос идет парный ген.
– Я крашеная, – призналась девушка. – Это считается?
– Неужели ранняя седина, Ирина Алексеевна?
– Перестань называть меня по имени отчеству, Золотарев! – попросила практикантка. – Я чувствую себя глупо. Ты ведь меня на два года старше! Ты три раза второгодник,
