самых большихпринимали меня на борт
Только восьмипалубный
трёхтрубный белый с синим
морской лайнер
ни разу не опустил ко мне
трап
Хотя я его рисовал
и в альбоме с завязочками
и в тетрадке в клеточку
чаще всего и старательнее всего
«Я знал одного человека…»
Я знал одного человека
он прыгал через лестничные пролёты
опираясь одной рукой на перила
он бежал вверх по эскалатору
некого спросить
зачем он это делал
это было давно
это был я
«То зубы, то часы, то телефон забуду…»
То зубы, то часы, то телефон забуду:
и слова не скажи, и кашей будешь сыт.
От времени отстал, и к основному блюду
уже не позовут, хотя не позабыт.
Из дома выходя, ключи, очки и паспорт
обязан проверять. Ширинку застегнуть…
Попасть в знакомый мир, в ловушку не попасться.
Былые маяки не пробивают муть.
Как много моего способно жить отдельно:
и дети, и стихи, и уши, и глаза…
Но кто подскажет мне, с какой великой целью
я носовой платок на память завязал?
«Сердце как старая собака…»
Сердце
как старая собака
долго возится перед сном
крутится на месте
то успокоится то встрепенётся
вспомнив дневные обиды
а то замрёт на полутакте
соображая что делать дальше
Ну послужи ещё
собака
«Похороните меня в интернете…»
Похороните меня в интернете,
на малой родине – в русском сегменте.
Надпись на камне, число на конверте –
это всё лишние документы.
Стану невидимей звёздных посланий,
только, надеюсь, немного понятней.
Чёрные дыры сгоревших желаний,
солнечных зайчиков белые пятна.
Кодом двоичным меня сохраните,
лучше не выразить смертно-бессмертных.
Точка-тире – это дыры в граните,
это свобода эксперимента.
Там, на холме, в закутке, под берёзой
русского звука, у дуба упрямства
корни еврейские свяжут серьёзно
дух отлетевший с духом пространства.
Сердце моё, что созрело в гортани,
пусть улетает, летает, таится,
пусть архаичной вечностью станет,
новостью интернетной страницы.
«Перебираю слова…»
Перебираю слова
одни нравятся а другие нет
хотя все одинаково неяркие
словно раки в тазу
цепляются друг за друга
и за меня
больно или щекотно
пытаются расползтись
если правильно приготовить
будут вкусные и красные
но мёртвые
«Родился в рубашке…»
Родился
