нередко издают подобные звуки, но прозвучало так, словно мантикора откровенно надо мной посмеивалась. Я вздохнула. Пора уже выкинуть из головы мамины сказки, а научиться смотреть правде в глаза.
Мантикора вдруг села на задние лапы – ни дать ни взять, милая домашняя кошечка. И при этом она продолжила в упор разглядывать меня.
– Ладно, – протянула я, чувствуя себя как-то глупо и неуютно под этим пристальным львино-скорпионьим взглядом. – Мне… мне нужно идти.
И мысленно чертыхнулась, поняв, что разговариваю с животным. Помотала головой и решительно направилась к замку, продолжая чувствовать спиной взгляд золотистых глаз.
Едва войдя во дворец, я нос к носу столкнулась с герцогом Рэйстом. Он лишь мгновение смотрел мне в глаза, а затем, широким шагом сократив разделяющее нас расстояние, схватил за руку. Рывок, и моя рука, резко вывернутая им, хрустнула и ослепила болью. Я вскрикнула и прижала ее к себе, баюкая, успокаивая разгорающийся в запястье огонь. Слезы, готовые сбежать из глаз солеными дорожками, я сумела сдержать усилием воли. Злость придала мне сил. Не дождется. Он не увидит моих слез.
– Ты думаешь, я так долго ждал Искры, чтобы ты сбежала от меня в этот же день? – Лицо Рэйста побагровело. Ему определенно нужно было поучиться у меня, как сдерживать внутри свою ярость. Прятать ее на дне воображаемого ящичка и запирать на ключ. Так ты становишься хозяйкой положения, а не твои эмоции. – Целители придут в твою спальню на рассвете, а ночь тебе придется прожить с болью. Это твое наказание. Надеюсь, впредь ты будешь умнее.
Я удержалась от того, чтобы не фыркнуть ему в лицо, чтобы не допустить презрительного взгляда. Боли? Он говорил о вывихнутой руке, но знал ли он, что такое настоящая боль? Знал ли он, что такое боль в голодающем желудке, который несколько дней не видел еды?
А я знала, что это такое. Одно время, показавшееся нам бесконечным, отец прятал нас в бывшем лагере повстанцев, людей Ингвара, вздумавшего пойти против Ареса. Тогда война была в самом разгаре. Я знаю, он хотел участвовать в войне, но вернулся домой ради нас, своих дочерей, как только улеглась буря. Тогда мы верили, что опасность миновала, что Ингвар победит, но… Всегда больно, когда иллюзии и надежды разбиваются о твердь горькой реальности.
Я поднялась к себе, снова оставшись наедине со своими мыслями. Значит, лорд Рэйст почувствует, если я попытаюсь убежать снова. Но почувствует ли он применение магии? Ведь от Искры он его не ожидает. Я внимательно осмотрела браслет со всех сторон. Цельный, литой круг из необычного белого металла безо всяких украшений. Ни застежки, ничего, хотя я хорошо помнила, как Рэйст застегивал его на моем запястье. Разумеется – магия.
Вздохнув, я попыталась направить мысли в другое русло. Даже если предположить, что я сумею отпереть замок, то что дальше? Куда мне бежать? Даже если магия поможет мне выжить в лесу, то как я доберусь до дома? Повсюду шныряют разведчики Ареса, надеясь не допустить к нему Ингвара или – еще лучше – принести его голову
