что если бы приятель отстриг коту то, о чём он думает, то котёнок бы не сидел спокойно под диваном, а орал благим матом, или как сумасшедший носился по квартире.
– А ты ничего не путаешь?
Александр раскрыл крепко сжатые до этого кулаки. На окровавленных и мокрых от слез ладонях, лежали два пушистых комочка. Серая шерстка на них поблескивала капельками крови.
Оказалось, что, когда Кузьминский выстригал колтуны между задними лапами, кот дернулся. Шура же, ранее нацелившись ножницами на свалявшийся комок шерсти, по инерции состриг то, что туда попало. А попали, с его слов, именно… ну, вы в курсе.
Сквозь слёзы и непрерывно текущие сопли удалось разобрать, что котёнок взревел от боли и спрятался под диваном, предварительно расцарапав в кровь руки Александра. И, естественно, по пути кот разбил хрустальную вазочку, подарок тети Люси на двадцатипятилетие.
Варвара, ничего не говоря, удалилась в гостиную, где вооружилась шваброй и, вернувшись в гостиную, распласталась на полу. Под диваном, в самом дальнем и пыльном углу янтарём светились глаза новоявленного кастрата.
Кот недобро урчал. На ласковые призывы, подкреплённые сосисками, он никак не реагировал. Девушка осторожно подпихивала евнуха шваброй к внешнему краю дивана, а Александр, пришедший, наконец, в себя, попытался схватить собственную жертву за выступающие белые конечности.
Котяра оказался на редкость сметливым и не расслаблялся. Он непрерывно огрызался и стучал лапами по деревянной ручке швабры, оставляя на ней глубокие царапины.
В конце концов, котёнок удачно вцепился когтями в швабру и подъехал на ней поближе.
Боже, в каком он был виде!
Сумасшедшие ярко желтые глаза. На морде и усах паутина, на хвосте столетняя поддиванная пыль. За полчаса общения с Шурой из ангорского красавца он превратился в бомжеватого кастрата.
Варе даже взгрустнулось от пришедшей в голову аналогии. Она прижала к себе настороженно затихшего зверюгу и успокаивающе почесала у него за ухом. Понемногу котёнок успокоился, напружиненные лапы расслабились…, и он хрипло замурчал!
Мурлыкал он громко, слегка прикрыв глаза. Похоже, Александр что-то напутал – надо быть последним идиотом или бесчувственной чуркой, чтобы так мурлыкать сразу же после кастрации.
Юноша привстал на цыпочки и, пытаясь разглядеть увечья, как обычно, нёс откровенную чушь:
– Ему плохо? Он хрипит? Я вызову «Скорую ветеринарную помощь»!
Котик открыл мутный глаз и, разглядев мучителя, напряженно зашипел. Да так громко, что Варваре показалось, что он и впрямь собирался захрипеть и отбросить копыта, вернее, когти…
Варвара выставила Александра на кухню домывать посуду, а сама продолжила успокаивать кота. Тот понимающе взмуркивал, и через десять минут котяра валялся кверху брюхом у девушки на коленях.
Его мурлыканье согревало душу. Взаимное доверие подошло к стадии выяснения интимных подробностей.
