style="font-size:15px;"> – А переживаю я в основном за то, что у моей жены обнаружили в груди какое-то уплотнение. Сейчас взяли пункцию для анализа и будут определять. Нужна ей эта операция или нет. Вот это меня волнует больше всего. Вот почему мне нужен контракт на срок не больше шести месяцев. В любом случае я должен быть дома в августе – сентябре.
– И это тебе будет. Шесть – так шесть. Завтра, после бесед с нашими экономистами и юристами всё тебе организуем и подпишем. Но с утра съезди в круинг, возьми там направление на аттестацию и с Василием Петровичем согласуй свой контракт. Времени остаётся мало. Через неделю вы летите в Корею. Там у вас будет пару недель на приёмку, а потом уже и в рейс. Экономисты уже подыскивают вам подходящий рейс. Так что, давай. До завтра. Смотри. Не опаздывай.
Лавров вышел на улицу, сел в машину так и ничего не поняв о произошедшем. Это что? Они уже его приняли на работу? Вот это да! Что он скажет Нине? Это ведь через неделю вылетать. Оёёй! Сколько же ему придётся выслушать о себе столь «ласковых и нежных» слов, на которые способна только его жена. А если она их не скажет, то он и так все сам поймет, прочитав это в её наполненных тоской глазах.
Доехал он до дома быстро. Но никак не решался выйти из машины. Все сидел и думал, как же это он все скажет Нине. А что было говорить? Он и сам не знал, принят он на работу, или не принят. Она же говорила своему упертому мужу:
– Не иди, не соглашайся.
А он, как валенок, поддался на все уговоры Молчанова.
Лавров вышел из машины, подошел к двери подъезда, открыл ее электронным ключом, подошел к квартире и нажал кнопку звонка.
Нина как будто стояла за дверью. Она тут же открыла дверь и встретила Лаврова вопросительным взглядом, который он так четко и представлял себе.
В глазах была тоска и понимание. И ничего не надо было больше говорить – она все поняла: что скоро опять наступит разлука, что ее «глупый» муж все-таки принял решение идти в этот рейс, что работа ему важнее, чем она. Ну, какие слова тут можно было еще сказать?
Она ничего не говорила. Она просто обняла своего непутевого мужа, положила голову ему на плечо и тяжело вздохнула. После этого она посмотрела Лаврову в глаза, подняла руку и указательным пальцем постучала ему по лбу:
– Дурак ты, дурак. И за что я тебя только люблю? Ну, делай, как хочешь, – повернулась и ушла в большую комнату.
Лавров так же обалдело стоял на пороге, не зная, что же ему дальше делать. Он разделся и прошел в комнату.
Нина смотрела очередной сериал, он тоже сел рядом с ней на диване, посмотрел немного эту очередную тупость нашего кинематографа, а потом вышел из комнаты и прошел к компьютеру. Сел за него. Открыл свой файл, где была его библиотека, и где были все документы, которые необходимо было хотя бы вкратце возобновить в памяти.
Это были МАРПОЛ, СОЛАС, МКУБ. Все эти документы он листал часа два или три, немного восстановил и освежил их в памяти,
