двое все чаще уединялись. Они что, ослепли все? Или с ума посходили? Они не видят, что превратились в комнатных собачек? Или, в лучшем случае, в охотничьих псов, которые загоняют добычу для своей хозяйки.
Он имел право в любой момент уйти, никто его силой не держал, но Вейовис никак не мог решиться. За столько веков он привык считать себя частью семьи, быть одним из элементов единого целого. Огненный король когда-то отделился от них, и к чему это привело? Да и потом, Вейовис толком не знал, чего он хочет. Что вернет ему ту дикую радость, которую он чувствовал когда-то? Возможно ли это?
Он знал, что каждый находит свой путь к наслаждению. Аида, например, радовали битвы, Серапис упивался болью и страданием. А у Вейовиса не было таких ориентиров, он терял то, что вдохновляло его раньше… терял себя. Он понимал, что нужно что-то менять, и срочно, но не представлял, как.
Он не скрывал свою неприязнь по отношению к Аурике с тех пор, как погиб Серапис. Других чудовищ это не беспокоило, они ведьмой тоже не восхищались, и только Плутон, их самопровозглашенный лидер, все чаще хмурился. Поэтому когда он отозвал Вейовиса в сторону, чтобы поговорить наедине, тот сразу знал, что этот разговор не будет простым.
– Я хочу, чтобы ты возглавил путешествие по возвращению камней, – заявил Плутон.
– Это то, которое все называют самоубийственным?
– Все, кто достаточно слаб, чтобы бояться смерти. Эти камни нужны нам, и я не хочу рисковать, посылая туда слабых воинов. Это должен быть ты.
Лично Вейовису никакие камни и даром были не нужны, но он знал, почему Аурика одержима ими. Она верила, что с помощью камней можно открыть путь в их родной мир – кажется, Великие Кланы прозвали его Генезисом, и это название нравилось Вейовису.
А больше ему ничего в этом мире не нравилось. Это не была их родина в том смысле, какой этому слову придают люди. Они стали разумными и цивилизованными только на Земле, там они были дикими животными и врагами друг другу. Зачем возвращаться туда? Зачем приводить кого-то нового? Возможно, это будут соперники, а не друзья, ведь Генезис не знает любви и дружбы!
Все это Вейовис уже не раз пытался объяснить остальным, но они попросту отказывались его слушать, и он смирился.
А теперь Плутон хотел поручить возвращение камней ему – тому, кто в этом меньше всего заинтересован.
– Не хочу, – отмахнулся Вейовис. – Пусть Аурика таким занимается, это ее вина.
– Что – ее вина? – удивился Плутон.
– То, что камни пропали. Кто додумался швырнуть их в Междумирье? Кто додумался, тот пусть и достает.
– Ты же знаешь, что у нее не хватит сил на такое задание.
– Да? Судя по амбициям, у нее хватит сил планету разрушить!
Вейовис знал, что его слова злят Плутона, и ему было плевать. Да, чудовища были не равны по силе, и Плутон, скорее всего, превосходил остальных. Но не настолько, чтобы легко помыкать ими. Разница в силе
