мощный двигатель для живого существа.
Сцены генеральной уборки квартиры тоже потребовали много времени. Уборка проводилась один раз в неделю. Я снял четыре дубля. Жена мыла полы, скребла плиту, сковородки, драила окна, меняла занавески. Я старательно снимал, выбирая самые отвратительные ракурсы – снизу, сбоку, в зависимости от вида её действий.
Толстые икры, увесистые бёдра, сардельки рук, бессмысленно-старательное выражение лица – всё зафиксировала камера безжалостным оком моей ненависти.
Жена никак не реагировала на съёмку. Я был немного удивлён, но, в конце концов, понял – для любой реакции на камеру необходимо иметь хоть каплю тщеславия. А это уже другой уровень интеллекта.
С помощью компьютера долго монтировал фильм, выбирая самые жуткие кадры.
***
И вот моё творение готово. Я усадил жену на диван и запустил фильм. Чтобы усилить эффект восприятия, несколько замедлил движение кадров.
По моим предположениям, в таком варианте уродство персонажа должно было высветиться ещё более объёмно.
Кадр следовал за кадром. Я не мог оторвать глаз от экрана. Там, словно дикое, неизвестное науке животное, грациозно двигалось неузнаваемо прекрасное создание. Живая Мадонна планеты Земля.
– Что, что такое? – лихорадочно спрашивал я себя. – Что произошло?
И, наконец, понял – случилась простая, но удивительная вещь. Впервые за сорок лет совместной жизни я посмотрел на эту женщину глазами любви. Вернее, камера позволила мне чуть-чуть изменить угол зрения.
Я понял, что прожил свою безрадостную жизнь именно ради этой минуты – минуты прозрения и любви. Понял, почему никогда не изменял жене. А ведь мог бы – ещё как мог!
ТА, КОТОРОЙ НЕТ
– Где ты, где ты, Жизнь моя… – говорю я себе.
За окном жирные лопухи трепещутся от ветра, по берёзам гуляет пламенем осень. Небо чисто и необъятно. Что мне ещё делать? Вернее, уже ничего не нужно делать. Всё кончилось. Жизнь прошла, прошумела, прогремела грозами, пронеслась ароматами, улетела в облака. Ау, где ты?
Никого вокруг, только голос ветра. Где мои родные, близкие, друзья, соратники? Вот только вчера разговаривала с ними. Только час назад меня любили, помогали, сочувствовали во всём. Родители, братья, сын, муж – как много было любви! Теперь – тишина, ни звука в ответ на мой призыв.
Часто думаю, а было бы иначе, если бы все остались рядом со мной? Или одиночество неизбежно, и каждый идёт именно туда – в узкие врата? Наверное, так, ведь всякий проживает свою жизнь, находит свою судьбу. Это происходит всегда и не зависит от окружающих. Значит, я рано или поздно всё равно оказалась бы перед этим окном и увидела, как жирные лопухи трепещутся от ветра, как осень сжигает листву на берёзах.
Но что же дальше? А дальше всё просто – честная жизнь наедине с собой, где некому лгать,
