прикоснулись. Погоди…И запылали чувственные щеки.
Интрига пробежала по спине,
Тела попали в трепет словоблудия.
Ты оказался быстренько на мне,
Конечно, ты один, не все же люди.
Движенье сладострастия так сильны,
Что трепет рук почти, что не заметен,
Мы в выборе партнера не вольны,
Его нам присылают с белым светом.
Зачем нам поцелуи, просто секс?
Зачем любовь? Зачем нам сладострастие?
Нам не прожить без счастья полный век.
Поэтому: «Привет, и здравствуй, здравствуй!»
«Сугробы уменьшаются…»
Сугробы уменьшаются
Под каплями дождя.
И небеса вращаются
Годами шелестя.
Деревья серо – черные
Стоят с капелью – блеск.
И доктора ученые
Проходят их как лес.
Все серо – буро – черное,
И белые снега,
Но тают как никчемные,
Вуаль воды легка.
Туманом иней стелется
По марту словно кот,
И трубы смотрят стелами
Средь облачных болот.
Дороги стали голыми
Без снега и воды.
В сугробах ниши полые,
Тепла они следы.
«Зачем нужны в Москве машины…»
Зачем нужны в Москве машины,
Когда кругом одни «нельзя»?
Поток машин достиг вершины,
И без стоянок все скользят.
Стоят дома, архитектура.
Сносить – нельзя они ценны.
Остановись – и ты скульптура,
Отдай зарплату в полцены.
Какое жуткое движенье,
Царит везде, где тишина
Была когда-то воскресеньем,
Где миром правил старшина.
Теперь авто все на экранах,
И смотрят, где есть пробок сеть.
А сколько слов в машинах бранных!
Все за века не перечесть.
А выход есть, коль без стоянок,
Пойдут машины по кольцу?
А может быть спросить селянок:
Нужна корова ко дворцу?
«Когда боялась я любить …»
Когда боялась я любить —
Летала скука.
Когда боялась с кем-то быть
Глухая мука.
Когда одна сижу весь день,
То все не мило,
Со мной дела, одни дела
Скользят как мыло.
Скучнее скуки я сама
В своих проблемах,
В моей душе царит зима,
Жизнь стала пленом.
А за окном царит весна,
Желтеет верба,
Обид мне хватит и во сне,
Жизнь прорубь нерпы.
Все, улыбнусь и позвоню,
Долой невзгоды.
В душе запели соловьи
Лихой погоды.
«Боль, кровь, таблетки и проблемы…»
Боль, кровь, таблетки и проблемы,
Вот частый символ
