style="font-size:15px;"> – Максим Андреевич, вы не можете вот так запросто вламываться и пугать моих клиентов.
– Как раз можем, – сухо ответил мне следователь. – И как раз ваши клиенты нас очень даже интересуют.
– Что? – побелела я.
– Вы можете предъявить документы? И дать пояснения относительно причины вашего нахождения тут, в этой квартире? – следователь обращался не ко мне, а к Евгению Ивановичу. Тот как стоял, так и осел на стул в прихожей.
– В качестве кого этот человек должен давать пояснения и к чему? – спросила я, встав между Евгением Ивановичем и следователем. – Предъявите официальные причины. Я сейчас вызову адвоката, до его приезда никто не скажет вам ни слова.
– Мне что, нужен адвокат? – Евгений Иванович скривился так, словно проглотил деготь.
– Макс, просмотреть телефончик? – к следователю подошел здоровенный лоб в свитере. В руках у него был недорогой «Самсунг».
– Это мой! – вскочил Евгений Иванович и попытался отобрать аппарат. Сразу несколько участников обыска тут же ощетинились и бросились на помощь здоровенному лбу.
– Э, нет, нет, вещи трогать нельзя, – вставил кто-то из этой толпы экспертов, что хозяйничали в моей квартире со всей бесцеремонностью налетчиков.
– Но это мой телефон, – возмущенно повторял Евгений Иванович, продолжая сверлить меня колючим взглядом.
Я хотела что-то сказать, но не нашла никакого объяснения. С чего бы я ни начала, там обязательно прозвучали бы слова про «наркокурьера», «сопротивление следствию» и «торговлю героином». Так что я отвернулась и покраснела. Меня жгло изнутри.
Стыд. Бессилие. Ярость.
Я ненавидела себя. Евгения Ивановича допросили. Уже в ходе допроса я поняла, что именно привело следователей в мой дом в субботу утром. Да он-то и привел – Евгений Иванович. Пока ко мне ходили клиентки-женщины, меня не трогали. Евгений Иванович был первым мужчиной, который пересек порог моей квартиры после моего эпохального возлежания на МКАД. Мужчины всегда под подозрением. Одинокий худощавый мужчина с неровными, резкими движениями, с беспокойным выражением лица – это именно то, что нужно. Именно так и должен выглядеть связной краснодарского наркокартеля.
– А вы правы, не вызываете вы у людей доверия, – пошутила я. Черный юмор, конечно. Так и вся моя ситуация, знаете ли, не отличается белизной.
– Считаете? – язвительно переспросил меня Евгений Иванович, поглядывая на лежащий на кухонном столе протокол. – Значит, мое беспокойство небеспочвенно? И как это лечить? Чтобы меня ваши следователи не допрашивали больше, Елизавета Павловна? – последнее он почти проорал мне в лицо. – Понимаете, такой «тренинг» я не заказывал.
– Да уж, тренинг.
– А телефон мне, как я понимаю, теперь вообще никогда не вернут? – спросил он у кого-то из этой рабочей группы.
– Значит, вы утверждаете,
