когда была оставлена с ним всего на полчаса. Похоронив дочь, она поменяла квартиру, чтобы уехать подальше от того соседа. Тогда Маргарита почувствовала: бог, судьба или просто жизнь, издеваясь, дразнят ее: дают почувствовать что-то хорошее только для того, чтобы потом причинить максимальную боль, отобрав это.
Она не раз пыталась забыть об этом страшном ощущении. Но все житейские мелочи снова и снова убеждали ее в этом: как ей казалось, стоило чего-то достичь, как все рушилось, удача превращалась в позор, смысл жизни – в бессмыслицу и так далее… Ей удалось случайно встретить хорошего человека, она прожила с ним несколько лет, но тот в конце концов не выдержал ее устало-обреченного восприятия мира без всяких восторгов. Она узнала, что он изменяет ей со взбалмошной соседкой, не очень, по ее мнению, умной и красивой молодой женщиной, но умеющей быть заводной и испытывать восторженную чувственность при близости с мужчиной. Тогда она тихо развелась, как будто только этого и ждала, и, взяв с собой маленького сына, снова переехала, поменяв квартиру. Жизнь не просто издевалась, она гнала ее своими издевками с места на место, от разочарования к разочарованию. Жизнь заставляла ее при каждой мелкой житейской радости заранее стараться предугадать, какое разочарование ей уже уготовано, и бояться испытывать любую радость, зная, что та отольется болью утраты.
Даже довольно удачная жизнь сына не могла ее порадовать из-за этого постоянного ощущения нависшей беды – расплаты за удачи. Сын выучился, рано по возрасту стал известным специалистом своего дела. Ему хорошо платили, здоровье было крепким. Но стареющая Маргарита Сергеевна поняла, что расплатой за все для ее сына и последним ударом ей станет потомство ее сына. Родилась у него одна дочь, больше с женой детей иметь они не могли. Внучка Светочка появилась на свет с сильной родовой травмой, возможно, в результате которой она так сильно заикалась, что по несколько раз начинала говорить многие слова. К тому же она имела очень слабое зрение, которое падало ежегодно и к десяти годам, то есть через пару лет, по прогнозам врачей, могло исчезнуть совсем. Мысли о завершении на Свете едва начавшегося рода ее сына и о надвигающейся старости без смеющихся внуков довели ее до того, что однажды утром она не смогла встать с кровати – правая сторона тела оказалась парализованной. Лечение немного помогло, но полностью свобода движений не восстановилась, ходить можно было только с помощью костылей.
Этим летом она жила с внучкой на даче сына. По утрам Маргарита Сергеевна вздыхала, глядя на то, как внучка рассматривает сквозь увеличительные стекла очков все мелкие предметы, поднося их почти вплотную к глазам. Ходила по дому и вокруг дачи Света всегда молча – слова давались ей с большим трудом.
– Для чего такая красивая дача сыну – чтобы ухаживать на старости за слепой дочерью, которая даже в школе обычной не училась? Когда строил – надеялся не на это. Все – зря… За что эта зряшность жизни, господи, слышишь ты меня? – думала женщина в то утро, когда Света
