бегите вдоль берега кромкой воды,
Чтобы на берегу не оставить следов.
По течению вверх уходите, рекой,
Пока холм вас скрывает. Бегите скорей! –
И послушались девушки, стайкой они
Как русалки речные по кромке воды
Пообжали молчком, сарафаны свои
Подобрав, и кругом с них стекала вода.
Но Иришка осталась, спросила она:
– Ты скажи мне, Ивашка, где брат твой родной?
А без этого я никуда не пойду! –
И ответил Ивашка:
– Не бойся, беги!
Тихомир ускакал! Часть татар он увёл…
– Что же ты вместе с нами не хочешь уйти?
– Должен я вас прикрыть. За татарами здесь
Присмотреть. А потом сам, конечно, уйду.
– Нет уж, лучше пойдём! Не хочу я тебя
Оставлять одного. Ты ещё не велик.
Да и если татары увидят тебя,
Как от них убежишь? И коня даже нет…
– Ох, Иришка, беги! Не тужи обо мне.
Так я делаю всё, как сказал Тихомир…
Для тебя он здесь бился, и если тебе
Не спастись, так и нам не вернуться домой! –
И Иришка послушалась. Кромкой воды
Побежала она под прикрытьем холма,
Как русалочка, вышедшая из воды.
Косу длинную, чтоб не мешала бежать,
Вокруг шеи три раза она обвила.
Но в душе у Иришки тревога была:
Почему же Ивашка не хочет бежать?..
Только скрылась Иришка из вида вдали,
Вновь Ивашка поднялся на холм, посмотреть,
Как удобнее брата из плена спасти.
И увидел Ивашка: внизу, на лугу
Два татарина плётками хлещут коней,
Тянут в разные стороны крепкий канат,
Что привязан к рукам Тихомира. А тот
Улыбается только, спокойно стоит,
А в ногах и в руках его стрелы торчат.
– Говори, где ты пленниц укрыл! Отвечай!
А не то мы конями тебя разорвём! –
Так Катрус говорил. Но молчал Тихомир.
Сколь татары не били коней, как они
Ни старались на части порвать кузнеца,
Всё он твёрдо стоял. И Ивашка в душе
Гордость чувствовал, глядя на брата в тот миг.
Приказал тут Катрус две берёзы нагнуть,
Что стояли вблизи от высоких дубов.
Подогнали к берёзам по паре коней,
Да верёвки закинули, чтоб обвязать,
И пригнули друг к дружке стволы у берёз.
Привязали к верёвкам затем кузнеца.
– Ну, не скажешь, разбойник, где пленниц укрыл? –
Но молчал Тихомир. У Ивашки душа
Загорелась огнём; уж не мог он терпеть,
И смотреть, как деревьями брата его
Разорвут на куски. Натянул тетиву
И
