спасение смерть от татар ли в бою,
От себя ли самой, лишь бы в плен не попасть.
Фёдор тут же пришпорил коня и влетел
Прямо в гущу татар, меч Олегов достал
И как мельница начал мечом он махать
Влево, вправо, везде, где ему на глаза
Попадался татарин на резвом коне.
А марийцы, увидев такой оборот,
Подбирали мечи, луки, стрелы татар,
И пускали всё в ход. Вот татарин один
Натянул тетиву, чтоб в Шарьинца стрелу
Запустить, чтобы ей крови русской испить.
Но ему на глаза с неба брызнуло вдруг
Чем-то едким, вонючим; стрела у него
Сорвалась и со свистом вонзилась в бревно
У венца, что под крышей горящей избы.
Только сокола крик прозвучал вышине.
В тот же миг и татарин нашёл свою смерть
От марийской руки, от татарской стрелы.
– Не давайте уйти им! – Шарьинец кричал.
Он летал, как орёл, и татарам нёс смерть.
Мужики окружили деревню свою,
Не пускали татар никуда отступить.
Всюду стрелы и вилы, как чёрта рога,
Их встречали, и негде уж было спастись.
Вот последние встали вокруг вожака,
Чтоб его защитить. Говорили они:
– Прошлый тот богатырь предвещал, что придёт
За него отомстить и другой богатырь.
И сбылось предсказание: смерть к нам пришла. –
И тогда закричал предводитель у них:
– Погоди, богатырь! Вижу, как ты силён!
Но с тобой говорит ханский евнух Катрус!
Набираю я девушек в ханский гарем.
Если нас ты убьёшь, нам на смену придёт
Преогромная сила из ханской Орды;
Все деревни пожжёт, города разорит.
Будет то для марийцев и русских беда
Не сравнимая с этой. Подумай о том!
Если будешь за нас, князем сделаю здесь.
И убитых батыров тебе я прощу…
– Мертвецам не служу! Ну а ты уж – мертвец! –
Так ответил Шарьинец и, меч свой подняв,
Полетел на Катруса. Охрану он смёл,
Словно сор со стола. И Катрусу мечом
Тут же голову ссёк. Полетел тот с коня;
Загремел на Катрусе доспех кузнеца,
Что велик был ему, и не в пору сидел.
Ликовала деревня. Спасителю все
Воздавали хвалу. Но и горечь была
О погибших в бою за деревню свою.
А спасителю все угощенье несли
И подарки, и много добра, кто что мог.
– Как тебя называть нам, спаситель ты наш? –
Вопрошали марийцы. А Фёдор сказал:
– Фёдор я, сын Ивана Вершины, что жил
В Соколово. Шарьинцем меня все зовут,
Потому что река там, Шарья, и на ней
