Что тоже может быть. Я хватаю зонт и сумку, выскакиваю из машины, и бегу ко входу в школу.
Здание напоминает скорее старую усадьбу, выполненную в готическом стиле восемнадцатого века, нежели учебное учреждение. Интересно, какую легенду они придумали, когда открывали здесь школу. Хоть сразу вешай табличку: «Здесь творятся странные дела».
Вот все, что успевает прейти мне в голову пока мое, уже порядком вымокшее, тело оказывается в теплом школьном коридоре. Не могу вспомнить такое дождливое и холодное первое сентября в своей жизни. Природа сговорилась против нас.
В коридоре кипит жизнь, мои ровесники общаются группами, ребята постарше говорят так громко, что закладывает уши, кто-то стоит совершенно один и растерян, кто-то слишком любопытный обходит и заглядывает во все двери, которые есть в коридоре.
Наверное, сразу и не поймёшь, что здесь собрались не совсем обычные подростки, по крайней мере, так кажется. На самом деле, мы чувствуем друг друга на расстоянии, как собаки чужаков. Сравнение то ещё, но так оно и есть. Все, что касается мира иных, так или иначе лишено красоты и романтики, наш мир наполняет тьма и ужас. Если постараться, то можно распознать и способность иного стоящего рядом. Мы различаемся меж собой силами и умениями, как и обычные люди.
Не желая дальше стаять в коридоре, я направляюсь на поиски кабинета, где должно пройти первое собрание класса. Судя по информации, так любезно предоставленной мне завучем школы, это кабинет тридцать семь. Было бы не плохо найти его побыстрее.
Но десять минут поиска на первом этаже ни к чему не приводят, и я решаю направиться на второй, по боковой лестнице. Мне на встречу спускалась большая компания ребят, поэтому можно представить какого она формата. И всем своим видом напоминает скорее лестницу из старого американского фильма не желе обычную школьную.
Поднявшись на второй этаж, я замечаю до боли знакомую шевелюру. Растрёпанные волосы пшеничного цвета торчат в разные стороны и постоянная зевота их обладателя, от которой хочется сразу вздремнуть, манера одеваться в мешковатую одежду оттенков хаки была свойственна только ему. … Конечно, это был красавчик Эд.
Нельзя сказать, что мы были лучшими друзьями, так как общались в довольно мало. Но знали друг друга достаточно хорошо. О нем можно было сказать, что он добрейшей души человек, это замечали все окружающие. Ещё одной отличительной чертой Эда была честность, не та, которая делает человека благородным, а та, от которой подчас скрежещут зубы и так хочется врезать. Иногда ему часто за это и прилетало. Но в целом он не плохой человек. А не дружили мы лишь потому, что на его фоне я смотрюсь ещё более подлой и ужасной, чем есть на самом деле.
Да, я не святая, а что вы ожидали от ведьмы в шестнадцатом поколении, всепоглощающих волн добра и любви, рассылаемых во вселенную? Именно поэтому к своим шестнадцати годам я заслужила репутацию той ещё стервы, способной напакостить хорошему
