выведенный аккуратной рукой похищенного. Не удержалась от того, чтобы оценить его почерк с точки зрения графологии.
Буквы крупные, оригинальные в начертании, поля широкие, завитушки, кружочки вместо точек. Глядя на общую картину почерка, среди прочего я заключила, что он принадлежит щедрому талантливому человеку с нестандартным, ассоциативным мышлением, для которого творчество – это своеобразный побег в мир грёз и фантазий. Самовыражаясь таким образом, он будто компенсирует неудовлетворённость в реальной жизни. Его почерк лишь подтверждал мои домыслы относительно его натуры и характера.
Общее настроение письма было дружеским, если не сказать фамильярным. Стало понятно, что человек, к которому обращался Рональд, как минимум очень близок ему. В требовании он просил снять с его счета сто миллионов долларов (на этом месте я всё же поперхнулась кофе), часть денег разменять мелкими купюрами, на оставшиеся купить некрупных бриллиантов и следовать дальнейшим инструкциям.
Сообщалось также, что ни в коем случае нельзя звонить в полицию. Руслан особенно настоял на этой строке и даже, пытаясь придать своей физиономии осмысленное выражение, будто он что-то понимает на английском, проверил чтобы она появилась в требовании. Наверное, он действительно что-то понимал, потому что, пробегая глазами по письму, он вдруг нахмурился, сунул бумагу мне в лицо и спросил, тыча грязным пальцем в абзац.
– Что это за хрень? При чём здесь озеро.. как там его?
– Рональд упоминает историю, известную только ему и его доверенному лицу. Чтобы не оставалось сомнений, что это пишет именно он.
Руслан недоверчиво переводил взгляд с Рональда на меня и обратно. Прошипел:
– Я надеюсь, вы двое хорошо понимаете, что всякие фокусы со мной не пройдут?
– Мы понимаем.
– Я так же надеюсь, вам обоим дороги ваши пальцы?
Злость старила и уродовала его.
– Нам дороги наши пальцы, – ответила я спокойно.
– Остынь, придурок, – сказал Рональд, с сочувствием глядя на раздувающиеся ноздри Руслана.
– Что он там лепечет? – прищурился тот.
– Говорит, отличный свитер, – бросила я в его сторону.
Руслан нахмурился ещё больше.
– Я бы на его месте не подвергал себя такой опасности, – невозмутимо продолжал Рональд. – Его глаза сейчас просто выпадут из глазниц.
– Говорит, ему нравится такая крупная вязка, – перевела я.
– Он что, смеётся надо мной?
– Нет, что ты, – округлила я глаза. – Его религия запрещает ему смеяться над вооружёнными идиотами.
– Пошли вы оба…
Руслан вышел, хлопнув дверью, но через секунду просунул голову в щель.
– Выезжаем через час, – сказал он мне, – собирайся.
– Ещё кофейку? – Рональд потянулся к печи за котелком.
