ю кусочками дома в этом холодном заброшенном месте. И потому его очень раздражало, что небо здесь не настоящее.
И хотелось ткнуть Ивора в глаз. Небо ж не ткнешь – не дотянешься.
И конечно же, здесь нельзя было курить – могла полететь вся система.
Но когда Ивор соблюдал правила? Серый дым от его сигареты поднимался тонкой ровной струйкой вверх. Такой ровной, что тоже казался ненастоящим.
Всё было фальшивым.
– От кого ты спасешь мир? – спросил Рэй. И напомнил. – Ты генератор в школе сломал.
Это означало, что ничего героического в действиях Ивора не было никогда. Скорее, наоборот. Так себе спасатель.
– От пришельцев, – сказал Ивор.
На Земле Рэй не водился с такими. Может, на Земле таких и не было. Может, были в очень отдаленных районах с закрытым доступом.
Но здесь выбирать не приходилось. Здесь, на Мирре – третьей планете Земной Гряды – никаких закрытых районов не было. Здесь районов не было вообще, здесь были теплицы, разбросанные по холодным грозовым пустошам.
Сюда им пришлось переехать, потому что отец стремительно терял былую хватку и влияние, а специалисты его области были необходимы уже не на Земле – в глуши.
Мирра была для Рэя глушью и казалась краем вселенной. Рэй тогда был наивен, еще не насмотрелся на настоящие края вселенной.
В школу его определили только через месяц после прибытия, и весь месяц он сидел дома. Не хотел выходить. В школу – пришлось, и вот тогда впервые прозвучало непривычное для Рэя родительское “не связывайся с хулиганами”.
Но больше связываться здесь было не с кем, а хулиганы, по крайней мере соседские, оказались дружелюбными. Только издевательскую кличку “землянин” прицепили. И все не могли отстать от его короткой стрижки.
Тут принято было ходить лохматыми, смотреть исподлобья и быть похожими на пещерных людей.
И чем больше всего сломаешь – тем лучше.
Рэю это совсем не нравилось, он старался держаться подальше от разрушительных действий, потому его всегда оставляли стоять на стреме. А Ивор Дартаг ломал с удовольствием. Генераторы, окна, заборы.
И был при этом человеком широкой души. Очень простым был, свойским, добрым и в чем-то недалеким, но по-сельски хитрым парнем.
Рэю казалось, что ломает он не со зла. Скорее, пытается понять, как что работает. Проникнуть в суть вещей. В школе же не учится – хоть так проникнуть.
Но то казалось Рэю, а Ив попросту был малолетним вандалом, прогульщиком и курильщиком, прочитавшим за всю свою жизнь от силы пару книг, и то – как-то случайно.
Он не любил читать, зато любил ковыряться в механизмах. И в машинах разбирался. И в школе учиться отказывался, потому что утверждал: ничего нового там ему не расскажут. Летать и стрелять не научат. А именно это – он был твердо уверен – станет главным делом его жизни. Откуда в нем была эта уверенность, Рэй не мог понять. Самого Рэя уже несколько лет швыряло во все стороны, когда он пытался определить собственные планы на будущее, у него не было ни одного четкого варианта, тем более – настолько четкого. Чтоб так уверенно говорить. Чтоб заложено с рождения и выбито в камне: “спасти мир от пришельцев”.
Хотя Рэй догадывался: позже, когда Ив вырастет, именно этими своими детскими мечтами он будет прикрываться, если придется разносить черепа взбунтовавшихся сограждан. Ивору понравится: разносить черепа – тоже ведь акт разрушения.
– Нет никаких пришельцев, – пожал плечами Рэй и сплюнул на землю разжеванный кусок горького корня. Рэй не курил одну за другой, как Ивор, – предпочитал травиться местными корнями. Это хотя бы не нарушало баланс замкнутой экосистемы. – Флот работает на Совет. Совет руководит Грядой и устанавливает на планетах свои порядки. Если кому-то эти порядки не нравятся – туда летит Флот. А вдруг на Мирре кому-то что-то не понравится? Кого ты от кого тогда будешь спасать?
Ивор косо глянул на него, снова затянулся и выпустил дым в небо, откинувшись на спину.
– Дурак ты, землянин, – сообщил он задумчиво. – Умный, а дурак. Это твой папка тебе рассказывает? Про Совет, про Гряду? Чё ж он здесь-то, если такой умный, а? Слушай сюда, МакКейн. Гряда растет слишком быстро. Рано или поздно мы столкнемся с кем-нибудь, с кем не поделим планету. И придется делить на месте. Понял?
Рэй задумчиво хмыкнул.
Когда они оставались вдвоем, Ивор начинал строить адекватные предложения. Даже интонации менялись, даже взгляд. И Рэю всё труднее было определить, где Ивор прикидывается, а где – настоящий.
– Так папке и передашь, – добавил он, глубоко затянулся и выпустил в небо с десяток дымовых колец.
У Ивора отца не было.
