точно, что от меня меня будут ждать в школе и на всякой случай решил прочитать, всё, что только было можно.
Когда первое сентября наконец наступило, я с лёгким волнением собрал тетради и учебники в ранец и отправился с мамой в школу. Школа моя находилась совсем рядом, на другой стороне бульвара, и у входа в неё собралась большая толпа детей и их родителей. Там же стояли и учителя, державшие в руках таблички с номерами классов. Настроение у всех было радостное и оживлённое – люди махали красными флажками, воздушными шарами и транспарантами.
Всё это было для меня в новинку: раньше я видел подобное только на празднованиях Великого Октября и на Первомайских демонстрациях. Но я быстро освоился и начал осматривать своих будущих одноклассников.
Атмосфера в этот день была на редкость волнующей. Нас разбили на классы и построили в линейку. И после окончания торжественных речей директора и завуча мы попрощались с родителями и пошли в класс вслед за своими учителями. Наша учительница сразу мне понравилась. Лицо у неё было добрым и приветливым и она нисколько не походила на воспитательниц в моём детском саду. Моя учительница также была молодой и красивой, и я был ей настолько очарован, что уже первого дня готов был остаться в школе навсегда.
Когда нас рассадили по партам, каждого ребёнка попросили представиться и рассказать немного о себе. Я смотрел по сторонам и слушал – всё было интересно и необычно и мне не терпелось узнать всех поближе и поскорее начать учиться. Я так долго ждал этого дня, что не мог дождаться минуты, когда можно будет наконец показать, как быстро я умею впитывать знания.
Потом настал мой черёд говорить о себе. Я рассказал, как меня зовут и что мне шесть, но скоро исполнится семь. Я также рассказал о том, как люблю читать, рисовать и слушать пластинки. А ещё поэзию Серебряного Века.
– Поэзию Серебряного Века? – удивлённо спросила учительница.
– Да… Ахматова, Цветаева, Блок… Есенин, Мандельштам, Гумилёв…
Учительница недоверчиво посмотрела на меня, потом сказала:
– И какое же стихотворение тебе нравится больше всего?
– „Бессонница“ Цветаевой, не задумываясь ответил я.
Вот опять окно,
Где опять не спят.
Может – пьют вино,
Может – так сидят.
Или – просто рук
Не разнимут двое.
В каждом доме, друг,
Есть окно такое…“
Учительница улыбнулась мне своей тёплой улыбкой и сказала: „хорошее стихотворение… Мне оно тоже нравится.“ Глаза у меня загорелись, и я чуть не растаял на месте от удовольствия. Теперь ради неё я был готов декламировать стихи часами. Я быстро проговорил: „я ещё люблю Маяковского“ и выдохнул на одном дыхании:
И вот,
Громадный,
Горблюсь в окне,
Плавлю лбом стекло окошечное.
Будет
