бросились норвежцы, немцы и китайцы. Переводчики не успевали переводить, выступающие не слушали друг друга, и было заметно, что все выступающие весьма поверхностно понимают суть обсуждаемого.
Кончилось это тем, что Свиридов – на русском языке – рявкнул так, что вставшие делегаты присели. И начал выступать сам.
Рисунки молекул и атомных ядер сменяли друг друга под его мелком, затем он позвал на помощь Виолетту, и та не ударила в грязь лицом – ее выступление слушали в абсолютной тишине.
Выступая, Виолетта подивилась прозорливости Свиридова, предложившего ей в Москве подготовить «кастрированную» версию ее, Виолетты, кодировки.
И эти небольшие брошюрки расхватывали и буквально рвали из рук друг у друга.
Но Джекоб получил экземпляр брошюры с автографами Свиридова и Ерцкой.
Потом на задней стороне обложки он обнаружил автограф некоей Джулии Вебстер с добрыми пожеланиями …
ТОЛЯ, ТЕБЯ ФОТОГРАФИРУЮТ
Виолетта обратила внимание, что Свиридова старательно фотографируют – в открытую и исподтишка.
– Толя, тебя фотографируют как голливудскую звезду!
– Я заметил, Тота. Им очень нужна моя фотография, чтобы потом найти меня в Москве … или в базах данных.
– И ты им позволишь?
– Поживем – увидим …
Сделать всю аппаратуру непригодной к работе было в силах Свиридова, но это было опасно – слишком в лоб. Поэтому они с Потаповичем придумали нечто иное, пока еще не имеющее аналогов – правда, это касалось только цифровых носителей.
В свое время еще Владик Медяков, разрабатывая одну из секретных тем, попутно придумал устройство для внесения помех в память цифровых носителей. Потом это устройство было использовано совершенно в других целях, и помехи стали управляемыми – то есть вносимыми изменениями в цифровой информации можно было управлять.
Это устройство размером с небольшой УКВ-приемник лежало в чемодане Свиридова, и он иногда брал его с собой на заседание. А потом все фотокорреспонденты на снимках, где присутствовал Свиридов, находили фотографии мужчины в очках, неуловимо и кардинально отличавшегося от Свиридова …
НЕРЖАВЕЮЩЕЕ ЖЕЛЕЗО
Доклады на конференции чередовались с интересными экскурсиями, и никто не отлынивал, несмотря на жару. Сперва делегации держались кучками, стараясь не смешиваться, но затем все чаще среди русских появлялся Джекоб Спрингфилд со своей секретаршей – а Свиридов уже просканировал и его, и ее, и установил, что их дружба и преданность друг другу вне конкуренции.
А Ангелина Митрофановна и Виолетта Вадимовна все чаще составляли кампанию высокому индусу, завернутому в белый саван – одному из ведущих микробиологов мира. Правда, нередко женщины звали на помощь Свиридова, так как на английском языке они не могли понять друг друга.
А Джекоб нередко плотно сцеплялся с Виолеттой, и хотя та старательно не выходила за рамки дозволенного, Свиридов послеживал за их беседами – их же беседы с
