о них невозможно.)Так о чём я? Ах да, воду гонят дожди
и удваивают на асфальте прохожих.
В Петербурге, Москве нынче много такси.
Они помнят три цвета и знают все броды.
«Ты опять без неё? Даже и не проси».
И такая напасть более полугода.
Открытое письмо
Янушу Вишневскому
(«Одиночество в сети»)
Пускай художник, паразит,
другой пейзаж изобразит
Дырой в дневное небо
в ночном висит луна.
А две недели прежде
была как грустный смайл.
Как серп была крестьянский,
как просто буква «С»,
как просто месяц ясный
из гоголевских пьес.
Из гоголевских книжек,
Диканьки вечеров,
на волю черти вышли
и разбрелись хитро.
По православным душам,
по вдовьим адресам,
По тем, кто на старушек
поднял сталь топора.
Поэт, мыслитель, лирик,
задумайся трезво,
ведь ты почти что в тире,
когда берёшь перо,
ты расставляешь сети
для одиноких душ,
а ведь читают дети,
и взрослые к тому ж.
Для первых это сказка,
а для вторых облом.
Сначала чаты, аська,
Каренина потом.
А РЖД в ответе
за график. Как никак
из детства поезд едет.
На крыше – Шапокляк.
«Написать хотя бы строчку…»
Написать хотя бы строчку,
чтобы не соврать.
Душу в душной одиночке
чаще навещать.
Встать и отряхнуть колени,
как не раз вставал,
как учил Ульянов-Ленин:
телеграф – вокзал.
Чтоб в дыму все полустанки,
мимо паровоз.
Чтобы правда не останки —
но всегда всерьёз.
Напиваться только с теми,
кто не навредит,
кто не будет втирать в темя
русский алфавит.
Размечтаться разудало,
растворить окно,
только так, чтобы светало,
а не чтоб темно.
Чтобы птицей небо пело,
а не кар да кар,
чтобы, может, долетел он —
аферист Икар.
«…что вспомнить, что забыть…»
…что вспомнить, что забыть,
так одинаково непросто,
молчать про имя иль твердить
его, но те же звёзды
в асфальте мокром под ногами,
вода течет – мини-цунами,
и мини-жертвы – души в ней,
отплёвываясь круговертью дней,
гребут на маяки, о скалы
свои уж души в кровь саднят…
когда б тогда ты мне сказала…
когда б услышал я тебя…
О причинах
Уж скоро ледолом и ледоход.
Куда-то
