знатный нагоняй и все кончилось гневным письмом отправленным его родителям. Так что еще и дома ему пришлось несладко.
– Я доберусь до тебя, говнюк,– Грегори вырвало из воспоминаний так стремительно, словно его дернули тросом, другой конец которого был прицеплен к грузовику. Что это было, черт возьми? Грегори испуганно заозирался по сторонам. Он готов был дать клятву на чем угодно, что эти слова уже не были навеяны ему школьными воспоминаниями! Он слышал их! Но во всё подобное Грегори не верил и списал это на тот факт, что воспоминания его были настолько реалистичны, что какой-то посторонний звук он и принял за эту глупую фразу из далекого прошлого. Он посмотрел на часы – пора было ехать домой. С этими ностальгическими воспоминаниями он напрочь забыл о времени. Он неторопливо собрался и выйдя из офиса начал запирать его, как вдруг…
– Я доберусь до тебя, говнюк,– ключ замер в замке, Грегори вмиг покрылся холодным потом и замер, боясь обернуться.
– К-к-к-кто здесь? – прозаикался он.
И лишь тишина послужила ему ответом. Кое-как, непослушными и трясущимися руками он запер дверь и наконец обернулся. И лучше бы он этого не делал! Его глаза расширись от ужаса, сердце словно сжала чья-то рука. В полумраке коридора что-то было! Или кто-то был! Он явственно увидел там чей-то размытый силуэт! В себя пришел он только на стоянке, возле своего автомобиля, а как он тут оказался, вспомнить никак не получалось. В груди болело, в глазах было темно. Хотя, может это просто вечер сегодня темнее, чем обычно? Грегори с трудом забрался в машину и поехал домой. Домой, где его никто и ничто не потревожит, где он сможет пропустить, не смотря на запрет врача стаканчик-другой виски, и ляжет спать, послав весь этот день вместе со всеми его сюрпризами в задницу. Он ехал, но его не покидало какое-то странное гадское ощущение присутствия в машине чего-то или кого-то постороннего. Словно бы кто-то сидел на переднем пассажирском сидении. Сидел и слушал рок по радио. Сил переключиться на другую волну у Грегори уже не было. Хотелось только одного – поскорее добраться домой. Дома он не раздеваясь налил себе виски, бросил в стакан несколько кубиков льда и поудобнее устроился в кресле. Паршивый день. Дома он был совершенно один, жена вместе с детьми
уехала к родителям, так что читать нотации за распитие виски было некому. Хотелось побыть одному, но вместе с этим ему было немного не по себе от этого одиночества.
– Добрый вечер, жирный говнюк,– вдруг раздался голос из полумрака комнаты.
– Кто здесь? – Грегори подскочил в кресле, задел рукой бутылку с виски, она упала со стола и со звоном разбилась. Кубики льда звенели в стакане, руки Грегори дрожали.
– Догадайся с трех раз, говнюк,– снова этот жуткий голос.
– Что за шутки? – заорал насмерть перепуганный Грегори. – Убирайтесь, или я звоню в полицию!
В комнате горел лишь светильник, поэтому говорившего не было видно. А встать и включить свет Грегори не мог, так как ужас намертво сковал его тело.
– Легавые
