одним глазком на неё взглянуть,Но твердят упрямые голоса:
Повзрослей же, в конце концов,
И мечты забудь.
И я спрячу меч в чемодан с тряпьём,
Спрячу семь ключей и драконий клык,
Перестану думать о мире том,
Постараюсь вспомнить родной язык,
Разучусь писать задом наперёд,
А все кольца выставлю на E-Bay,
И сожгу тетрадь, и порву блокнот.
И незваных в дом не пущу гостей.
Мы – не Избранные, не джедаи и совсем не полководцы,
Так куда уж нам мечтать о всяких приключениях.
В наших судьбах для них места, к сожаленью, не найдётся,
Значит, нам придётся поискать другие развлечения.
Ветер сентября
Я ловлю руками ветер сентября,
Я сентябрьскими песнями живу.
Остывает перегретая земля,
Начинает автор новую главу.
Лето – было. Хочешь верь, а хочешь нет.
Пусть и кажется, что это лишь мираж.
Не кричи и не спеши за ним вослед.
Гость ушёл, и он уже не наш.
Расстаёмся. Не на время – навсегда.
В сентябре всё станет звонче и желтей.
Дождевая, а не талая вода.
Не вороний грай, а клики лебедей.
Что-то будет скоро – чувствую нутром.
Что-то бархатное движется сюда.
Дверь закрой и заходи скорее в дом.
Здесь тепло, а остальное – ерунда.
Не зевай, а то упустишь этот миг, —
Я сентябрь не сумею задержать.
Он к такому обращенью не привык,
Он лишь гость и он пытается сбежать.
Он исчезнет. Послезавтра. Поутру.
Облака построит в длинный караван
И закончит свою дерзкую игру,
Напоследок улыбнувшись сквозь туман.
Бумажный змей
Взлетает на крыльях воздушных потоков бумажный змей,
Навстречу простору небесной лазури стремится вверх.
Когда не торопят режимы и планы, летишь быстрей.
На землю смотреть так забавно, если ты выше всех.
Он будто ребёнок, наивный и глупый, он полон грёз.
Он верит, что небо придумали боги лишь для него.
Безумный мечтатель, желает упрямо достать до звёзд,
В расчёт не беря из десятка советов ни одного.
А небо не станет доступней и ближе,
А звёзды всё так же о безрассудстве говорят.
Но ты бредишь высотой, и ничего не слышишь,
Кроме песен альбатросов, что свободно в поднебесье парят.
Мы физику в школе прилежно учили из года в год.
Закон притяженья нельзя переделать под стать мечтам.
Но храбрый скиталец из старой газеты летит вперёд,
Привязаны крепко атласные ленты к его хвостам.
Подхваченный ветром, со свистом несётся куда-то вдаль.
За край горизонта, в заоблачный город он держит путь.
Всего, что внизу он беспечно бросил, ему
