ноготками в тон пластиковому ободку для волос.
– Я Габби, – растягивая слова, сообщила она, сверкнув широкой улыбкой, исчезнувшей с ее лица так же быстро, как она и появилась. Раньше, чем Люс успела назвать свое имя.
Такое поведение больше напоминало южную версию девочек из Довера, чем то, что она ожидала встретить в «Мече и Кресте». Люс не знала, успокаивает ее это или нет, и не могла вообразить, как такая девушка, как Габби, умудрилась оказаться в исправительной школе.
Справа от Люс стоял паренек с короткими каштановыми волосами, карими глазами и россыпью редких веснушек на носу. То, как он избегал даже ее взгляда, упорно теребя заусенец на большом пальце, создавало впечатление, будто он, подобно ей самой, до сих пор ошеломлен и смущен тем, что оказался здесь.
Зато второй, тот, что слева, даже несколько излишне соответствовал представлению Люс об этом месте. Высокий и худощавый, с диджейской сумкой на плече, взъерошенными черными волосами, большими, глубоко посаженными зелеными глазами и полными губами естественного розового цвета, за который большинство девушек пошли бы на убийство. На светлой коже у основания шеи едва ли не пылала черная татуировка в форме лучистого солнца, восходящего из-за ворота черной же футболки.
В отличие от остальных двоих, он, обернувшись и встретившись с ней взглядом, не отвел глаза. Рот был твердо сжат до прямой черточки, зато глаза оставались теплыми и живыми. Он уставился на нее, стоя неподвижно, будто статуя, отчего Люс словно примерзла к месту, глубоко вздохнув. Этот взгляд показался ей напряженным, притягательным и, что уж греха таить, слегка обезоруживающим.
Шумно прочистив горло, воспитательница прервала затянувшееся молчание.
Люс залилась румянцем и притворилась, что всецело поглощена внезапно зачесавшейся головой.
– Те из вас, кто уже вошел в курс дела, могут быть свободны, только пусть выгрузят все лишнее, – сообщила она, кивнув на большую картонную коробку под табличкой, на которой крупными черными буквами значилось: «Запрещенные предметы». – А говоря «свободны», Тодд, – она положила ладонь на плечо веснушчатого паренька так, что тот подпрыгнул, – я имею в виду то, что по правилам школы вы обязаны встретиться с предписанными провожатыми из числа учащихся. А ты, – она указала на Люс, – выгрузишь все лишнее и останешься здесь.
Ученики собрались вокруг коробки. Люс озадаченно наблюдала, как они выворачивают карманы.
Габби вытащила трехдюймовый швейцарский армейский нож. Розовый.
Зеленоглазый нехотя выложил баллончик с краской и нож для разрезания бумаги.
Даже у злополучного Тодда нашлись несколько книжечек картонных спичек и небольшая емкость с горючей жидкостью.
Люс чувствовала себя неловко оттого, что не припрятала что-нибудь запретное, однако изумленно задохнулась, увидев, как ребята, порывшись в карманах, швыряют в коробку сотовые телефоны.
