это в наших людских силах? Нет. Мы даже не можем быть честными с теми, кто нам дорог. О каком новом шансе можно говорить? Неосознанно я погладил спину Лив, она на этот жест что-то пробубнила и поднялась выше, ложась на плечо, закидывая ногу между моих. Теперь ее лицо было повернуто ко мне, и я мог изучить каждую деталь в нем. Мысленно дотронулся до ее щеки и провел по ней костяшками пальцев, прикоснулся к кончику носа, а губы потянулись к ее губам. Лив глубоко вздохнула и положила руку на мою грудь, пробираясь теплыми пальцами под рубашку.
Хорошо, что она спит, иначе эта девочка поняла бы, что со мной творится. Услышала бы под своей мягкой и теплой ладонью бешеный стук сердца, горячую кожу и забралась бы глубже туда, куда не следовало. Но я позволил бы ей это, потому что сам был под властью желания открыться перед ней, исповедоваться, добиться свободы. Скоро наступит утро и начнется новый бой с ней, с обществом, с самим собой. А сейчас я мог дышать, мог немного очиститься ради этих минут.
– Гранд, – из дремоты меня вывел мамин голос, и я открыл глаза, осматриваясь.
Я продолжал держать Лив в руках, а все присутствующие в машине смотрели на нас.
– Да она сама легла на меня. – Мне захотелось оправдаться перед этими недовольными взглядами.
– Мы приехали, – мягко сообщила мама и вышла из машины.
– Давай я возьму ее, – предложил Тео, и я кивнул, принимая вертикальное положение.
Попытался оторвать Лив от себя, но она сонно возмутилась и потерлась носом о мою шею.
«Не хочу ее отпускать, не сейчас. Мне необходимы эти минуты, чтобы немного дольше чувствовать себя человеком», – пронеслось в голове.
– Я донесу ее, – тихо сказал я и одной рукой открыл дверцу машины. Скатился и коснулся ногами земли, притягивая к себе девушку. Подхватив ее на руки, прошел мимо злого Хью и кивнул маме, которая открыла дверь.
Лив была легкой для меня, теплой и такой нежной. Захотелось продлить это ощущение, и я нарочито медленно начал подниматься по лестнице. Мама шла за мной. Открыв мне дверь спальни Лив, она включила прикроватный светильник и расправила постель.
– Не думаю, что ей будет так удобно, – прошептал я, опуская ее на постель.
Секунда… связь была разрушена, тело заболело, а голова наполнилась печалью.
– Я переодену ее, иди, – улыбнулась мне мама, но я стоял, глядя на Лив.
Да к черту все! Не могу уйти, не хочу уходить! Хочу лечь рядом и выспаться, отдохнуть за все годы, проведенные в грязи и во тьме. Устал… морально выжат… до предела.
– Гранд, – напомнила о себе мама, и я посмотрел на нее. – Что происходит?
– Ничего, – отстраненно ответил я.
– Не делай этого снова, сынок, – печально покачала она головой.
– Не неси бред, – фыркнул я и развернулся, чтобы уйти.
Взгляд привлек айфон, лежащий на зеркальном столике. Я повернулся, чтобы бросить последний взгляд на ту, которая заставляла ожить и умереть
