думаешь, что сможешь затащить меня на эту смертоносную штуковину…
– Послушай, дружок, все боятся высоты.
– И это говорит леди, которая забиралась на «Ураган».
– Забиралась. И боялась до усрачки. Но в любом случае я это сделала. Сделала потому, что должна была. Вот и ты должен прокатиться на колесе обозрения по той же причине.
– Ничего я не должен.
– Должен.
Она купила билеты и получила пять долларов сдачи.
Гарольд последовал за Джоан к очереди на колесо. С нервной улыбкой он вернул ей сладкую вату.
– Ты же не думаешь, что я на самом деле поеду на этой штуке?
– Тебе понравится. Вот увидишь.
– Не понравится. По той простой причине, что я не поеду.
– Но ведь я уже купила билеты.
– Можешь прокатиться два раза. А я постою здесь, на земле, в безопасности, и подожду тебя.
Она посмотрела ему в глаза:
– Я хочу, чтобы ты прокатился вместе со мной, Гарольд. Это же всего-навсего колесо обозрения. Я не собираюсь тащить тебя на «Ураган», «Свободное падение» или что-то в этом роде. Всего одна поездка на колесе. Она тебя не убьет.
– Не убьет лишь потому, что меня там не будет.
– Ну Гарольд, ну пожалуйста.
Его нервная улыбка сменилась досадливой гримасой.
– Не понимаю, чего ты добиваешься? Зачем так настаиваешь, чтобы я сел на это дурацкое колесо? Ради Бога, это же просто глупый аттракцион. Давай прекратим пререкаться. Какая тебе разница, прокачусь я на нем или нет?
– Очень большая разница, – сказала Джоан.
– А, понял. Так я докажу, что я настоящий мужчина. Это испытание такое, да?
– Можешь воспринимать и так, – ответила Джоан.
– Ладно, прокачусь на этой чертовщине, если это тебя осчастливит.
– Прекрасно, – пробормотала она, откусывая кусок сладкой ваты, и отвернулась. Чувствуя, как вата тает во рту, она испытала желание разреветься.
Колесо обозрения вращалось на полной скорости: сверкали спицы, кабинки раскачивались, пассажиры визжали. Она увидела, что некоторые из них сидят обнявшись, и швырнула свою вату в мусорное ведро.
– Я же сказал, что поеду с тобой. – В голосе Гарольда прозвучало крайнее раздражение.
– Я слышала, что ты сказал.
– Тогда чего ты дуешься?
– Неужели ты совсем не умеешь веселиться?
– Ну прости, – проговорил он, хотя в его голосе не звучало ни малейшего раскаяния. – Боюсь, я действительно не большой весельчак. Наверное, тебе скорее следовало приехать сюда с одним из твоих приятелей-копов. Уверен, тот же Дэйв охотно бы прокатился на этом колесе.
– Уж он-то точно не стал бы ныть.
– Прекрасно. Теперь я еще и нытик.
– Ничего прекрасного.
– Бог ты мой.
– Ты ни разу даже не прикоснулся ко мне, Гарольд.
Он разинул рот.
– Бога
