один документ – «Докладная записка начальника санитарного департамента министерства военных дел Польши». Декабрь 1919 года.
«Посетил лагерь пленных в Белостоке. Сейчас, под первым впечатлением, осмелился обратиться к господину генералу как к главному врачу польских войск с описанием страшной картины, которая предстает перед каждым прибывающим в лагерь. Преступное пренебрежение своими обязанностями всех действующих в лагере органов навлекло позор на наше имя, на польскую армию, так же как это имело место в Брест-Литовске. На каждом углу грязь и неопрятность, которую невозможно описать. Запущенность, человеческая нужда. Перед дверями бараков куча человеческих испражнений.
Больные до такой степени ослаблены, что не могут дойти до отхожих мест. Сами бараки переполнены, здоровых крайне мало. По моему мнению, среди 1400 пленных здоровых просто нет. Прикрытые только тряпьем, они жмутся друг к другу, согреваясь взаимно. Смрад от дизентерийных больных и пораженных гангреной опухших от голода ног. В бараке, который должны были как раз освободить, лежали среди других двое тяжело больных в собственном кале, сочащемся через верхние портки, – у них не было сил, чтобы подняться и перелечь на сухое место на нарах».
Вдумайтесь в эти страшные слова. За подобные изуверства немецких генералов и руководителей Третьего рейха совершенно справедливо судили в Нюрнберге и приговорили к смертной казни. Но никто, никто до сих пор не требует такого же отношения к деятелям Польской республики, которые так относились к солдатам Красной армии. А ведь все это, по сути, тоже преступление против человечества.
Были и другие эпизоды, о которых сегодня варшавские политики и многочисленные эксперты предпочитают не вспоминать. Например, приказ генерала Сикорского (через какое-то время он станет премьер-министром Польши) – расстрелять из пулеметов 300 советских военнопленных. Распоряжение генерала Пясецкого вообще не брать в плен советских солдат. Солдаты 49-го пехотного полка Пятой польской армии, выполняя этот приказ, расстреляли из пулеметов 200 пленных казаков.
Чем участь советских солдат, которые находились в лагерях в Житомире, Барановичах, Вильно, Бобруйске, Гродно, отличается от участи заключенных Аушвиц-Биркенау, Дахау, Освенцима, Заксенхаузена? Однако любые попытки России заговорить об этом на серьезном уровне тут же встречают гигантское сопротивление Польши.
В частности, Российское военно-историческое общество решило установить памятник солдатам и командирам Красной армии, погибшим в 20-е годы в Польше, – скромный крест на кладбище. Министр иностранных дел республики тут же заявил, что это подлейшая провокация Москвы, а мэр Кракова – что этот крест на кладбище разжигает вражду. Давайте честно скажем: во многом мы сами виноваты в сложившейся ситуации. После 1945-го, принимая Польшу в братский союз социа листических стран, мы предпочитали не вспоминать о том, что происходило в 1920-е годы.
