ни с чем не спутать. Все, что нужно, – настроиться на поиск ответа, как он говорил – включиться в поток. И подождать.
Поэтому он положил фотографии трупа в карман легкого льняного пиджака, рукава которого были по-пижонски на треть подвернуты, посмотрел на часы – Breguet Classique Complication с прозрачным механизмом (подарок отца по случаю защиты кандидатской) и решил, что самое время отобедать.
Он щелкнул брелоком сигнализации, уселся в свой кабриолет Maserati Gran Cabrio Sport и покатил с Петровки на Тверскую, на веранду ресторана, расположенного на крыше отеля «Ритц-Карлтон» – некогда знаменитого «Интуриста».
Разместившись под белым тентом и бесстрастно созерцая копошение гостей столицы на подходах к Красной площади, Мирослав чувствовал на себе заинтересованные взгляды юных и желающих казаться юными девиц. Он знал, что хорош собой – высок, статен, с каштановыми, почти черными, волосами, которые волнистыми локонами спускались чуть ниже мочек ушей, с синими, как вода в ледяной проруби, глазами, с безупречными чертами лица, в котором было что-то скандинавское. К тому же он прекрасно отдавал себе отчет, что его природное обаяние в разы усиливается отцовскими «Брегетами» и другими атрибутами роскошной жизни, привычкой трапезничать в дорогих ресторанах. К повышенному вниманию со стороны женского пола Мирослав давно привык, оно его ничуть не задевало и воспринималось как должное.
В свои тридцать лет Погодин был кандидатом философских наук и имел звание доцента кафедры философии МГУ. Школу он окончил экстерном и уже в пятнадцать лет числился студентом философского факультета МГИМО.
В двадцать шесть лет Мирослав успешно защитил кандидатскую диссертацию, посвященную обрядам как форме религиозной деятельности, в двадцать девять стал доцентом, в следующем году намеревался защитить докторскую, раскрыв догматическое основание метафизических систем. Помимо этого, он входил в состав Московского комитета по спасению молодежи от псевдорелигий и тоталитарных сект, принимая активное участие в деятельности организации, и время от времени читал лекции для сотрудников МВД по философии и религиоведению.
Его жизнь должна была сложиться иначе. Во всяком случае, его отец когда-то думал, что Мирославу уготован другой путь. Дмитрий Погодин, ныне крупный бизнесмен, в последние годы мелькающий в списках российского Forbes, до появления сына на свет имел за душой всего ничего. Его главными активами были сильный характер, живой ум и трепетная, возвышенная, граничащая с поклонением любовь к своей жене.
Мать Мирослава происходила из графского рода Игнатьевых. Она никогда не кичилась своей породой, в ней не было ни высокомерия, ни пафоса, но было что-то такое, уловимое лишь на инстинктивном уровне, что не позволяло сказать при ней грубого слова или проявить неуважение. В то, еще советское время, когда родители Мирослава познакомились и Дмитрий Погодин влюбился впервые и навсегда, единственным приданым его невесты было врожденное чувство собственного достоинства
