которая не крутится вокруг своей оси. Поэтому одна ее сторона всегда повернута к Солнцу, а другая всегда смотрит во тьму. На одной стороне живут солнечные жители, а на другой ночные. Солнечные не могут жить во тьме, а ночные исчезают при свете дня. И вот однажды ночной мальчик полюбил солнечную девочку, а солнечная девочка полюбила ночного мальчика. Они почувствовали друг друга однажды на границе света и тьмы и больше не смогли жить друг без друга. Они не видели друг друга, а только верили, что они друг у друга есть. Но так как никто из них не мог пересечь эту границу, то они вынуждены были оставаться на краю. Каждого из них звали свои и говорили: «Ну, что ты стоишь на границе и ничего не делаешь? Иди к нам, назад!» Но ни мальчик не девочка не решались отойти от этого края. И тогда они решили идти вдоль него в надежде, что когда-нибудь край света и тьмы закончится и они встретятся. Планета была круглая и поэтому их путь никогда не заканчивался. Мальчик шел во тьме и все время вглядывался в полоску света на горизонте, а девочки шла в свете, но все время глядела во тьму за горизонтом. Только любовь и вера во встречу продолжала помогать им. И однажды Боги сжалились над ними и построили на земле город Санкт-Петербург. Там, во время белых ночей, когда тени растворяются и день становится ночью, а ночь днем, мальчик и девочка встречаются и гуляют. Этих встреч им хватает для того, чтобы их любовь не проходила, чтобы их надежда жила, чтобы они могли каждое лето снова встречаться и растворяться друг в друге. И еще говорят, что пока они так идут вдоль границы света и тьмы, жизнь во вселенной продолжается.
Паучьи ласки
– Моя девочка, слышала ли ты сказку, про навозную муху и паука, которые любили друг друга, но навозная муха очень боялась паутины и, поэтому встречалась с пауком только на нейтральной территории?
– Нет.
– Муха была очень неуверенная. Ей казалось, что она не слишком красивая. Поэтому она все время старалась себя украсить. Покрывала крылья лаком, чтобы они блестели. Носила много побрякушек, но все равно боялась, что если Паук узнает ее получше, то поймет, что она навозная. Но однажды Паук подпоил ее и, когда она потеряла контроль, затащил к себе. Ты же знаешь: пьяная муха себе не хозяйка. Притащил к себе, обмотал ее своей паутиной. Связал. Проткнул своим жалом. И влил в нее свой яд.
– И, что дальше?
– Когда жало паука вошло в муху, крылья ее задрожали от радостной вибрации, а когда яд проник в нее и всю ее внутри растворил, тогда навозная муха вдруг увидела, что внутри у нее не съеденный навоз, а самый настоящий бездонный океан. Вечный, искрящийся, как млечный путь и сладкий, как женское молоко.
– И, что дальше?
– И паук пил, пил, пил, это молоко из мухи, а она дрожала от счастья и дрожала. В общем, они жили долго и счастливо потому, что тот, кто покажет мухе, что внутри нее бездонный и чистый прекрасный океан, тот может пить ее сок всю жизнь и всю жизнь они будут счастливы.
Глупая печка
Жила была глупая печка. Она знала, что в ней должен гореть священный
