по-будничному просто. А ведь рассказать кому – не поверят. Вообще-то кому-то докладывать о том, что со мной случилось, я не собирался. Не сомневаюсь, что сам факт чудесного исцеления способен заинтересовать кого угодно, но становиться лабораторной крысой в лапах какого-нибудь фанатика от науки у меня не было ни малейшего желания.
Сейчас меня более всего интересовало не то, каким образом мне вновь удалось сталь полноценным человеком, а то, чем я буду заниматься завтра, послезавтра и так далее. Можно, конечно, устроиться на работу, жениться, завести кучу детишек и осесть, хотя бы в том же Нелюбинске. Ах, да! Нужны документы: паспорт, военный билет и все такое прочее. Ну, с этим как-нибудь разберемся – при наличии определенных денежных средств это не проблема – к паспортистам можно подкатить или к криминальных дел мастерам.
Что касается денежных средств, они у меня имелись в достаточном количестве. Все-таки до последнего момента имел стабильный заработок, не пью без меры, как прочие мои коллеги по цеху, веду скромный образ жизни. За последние десять лет скопил довольно приличную сумму. Для чего копил? Сам не знаю. Сначала просто откладывал излишки, затем мечтал о собственном доме в каком-нибудь российском захолустье на берегу рыбной реки. Прослышав о новомодных биопротезах, управляемых силой мысли, подумывал обзавестись таковым. Теперь, когда надобность в протезах отпала сама собой, а мысль о том, чтобы обосноваться в глуши выглядела попросту нелепой, деньги мне понадобятся для максимально быстрой ассимиляции в современном обществе. Отвык бродяга от гражданской жизни. Точнее, никогда не привыкал к таковой. После десятилетки – казарма училища. Потом вроде бы подфартило – распределили в группу советских войск в Восточной Германии. А через полгода угодил в пыльный Афган, хотя обижаться особенно не на кого – сам виноват, ни к чему было бить морду тому майору…
Резко встряхнул головой, отгоняя навязчивые воспоминания о неприятных моментах прошлой жизни. Пожалуй, пора немного развеяться: прогуляться по свежему воздуху, пополнить продуктовые запасы, порасспросить народ о том, как обстоят дела в славном городе Нелюбинске.
Взглянул на светящийся дисплей будильника – без четверти десять. Интересно: день сейчас на дворе или поздний вечер? А впрочем, ни к чему гадать. Выйду, и все тут же выяснится. Вечер ли, день ли, а прогуляться не помешает – засиделся в берлоге, да и со жрачкой напряженка образовалась.
Выскочил из кресла, попытался натянуть штаны, но те оказались безнадежно коротковаты. Пришлось копаться в очередном мешке с барахлом, благо все найденные шмотки перестирал – будто знал, что когда-нибудь пригодятся. В результате выудил оттуда основательно помятый спортивный костюм. Затем наступила очередь моего стиранного-перестиранного тельника. Как оказалось, мои плечи стали намного шире, а руки толще, и полосатый попросту расползся (эка жалость!) едва лишь я начал натягивать его на свое тело. Опять пришлось
