Только стал я не заведующим отделом, а… заместителем заведующего отделом. Я ведь предусмотрел такую должность в предлагаемом штатном расписании. Но не мог подумать, что сам на ней и окажусь.
Встретив в коридоре Протасова, робко спросил его:
– А почему меня не утвердили заведующим?
Тот бросил на ходу:
– Юн еще слишком. Юн…
– Юн?.. – изумился я. Мне казалось, что мой возраст – это достоинство. Именно молодость двигает все вперед. Я так и хотел объявить Протасову, но он уже входил в свой кабинет.
«Если бы Протасов сказал, как раньше, что, мол, опыта не хватает, еще бы, может быть, согласился. А то – юн…» – не мог успокоиться я. Хотя понимал, что не стоит после драки кулаками махать – дело-то решенное. Раньше надо было думать. Когда программу писал, штатное расписание. Если бы помягче как-нибудь написал и сидел бы себе спокойненько в отделе, не рыпался, тогда бы, может быть, назначили со временем заведующим. Бокова же досидела.
Но не мог ведь я в самом деле спокойно смотреть на плесневение отдела. Не по мне это было. Да и Протасов меня туда посылал именно разобраться, наладить работу подразделения, даже несмотря на то, что каждая из сотрудниц имеет покровителя. Специально дал такое трудное задание, чтобы проверить меня.
Выходит, не справился я. Юн еще для серьезной работы. И когда дорасту, неизвестно. И поэтому Протасов махнул на меня рукой, не став даже ничего объяснять. Просто отдал меня другому руководителю. Чтобы он со мной возился.
Я смиренно ждал появления нового начальника отдела. Он вошел в нашу комнату уже через неделю:
– Здравствуйте, я ваш новый начальник. Корзунков Вячеслав Владимирович.
«КВВ» выбрал лучшее место в отделе, в углу возле окна. Сдвинул немного в сторону стол Вики. Та, конечно, была недовольна:
– Есть же еще место в комнате…
Корзунков коротко ответил:
– Я так решил…
И никто не возразил ему. Если бы я так поступил, на меня бы тут же бы накинулись эти «красотки». А тут только рожицы корчат. Подумалось: вот это, наверное, и есть возраст. Я – юн. А Корзунков выглядит внушительно, солидно. Ему «за сорок». Разговаривает не спеша. И слов вообще не много говорит. Только смотрит на тебя, слушает. И ты вроде все сказал, сказал даже то, чего не хотел, а продолжаешь: говоришь, говоришь. И чувствуешь огромное облегчение, когда он наконец шевельнет губами:
– Ладно. Понял. Делай.
Мне он показался серьезным, умным человеком. И я с некоторой завистью подумал, что ему-то, конечно, удастся поставить дела, как надо. И я был готов помочь ему. Спросил его:
– Протасов, наверное, передал вам мои предложения по реформированию отдела?
– Ну, – смотрел он на меня, не мигая.
– Если вам там что-то непонятно, или нужно что-нибудь еще доработать, то я готов помочь…
– Хорошо…
Мне было не жалко, что новый начальник может воспользоваться моими мыслями.
