style="font-size:15px;"> Она не стала спрашивать о причинах столь странного вызова, и так догадавшись, что дело в Брисе. Поднялась с софы и вышла.
Увы, этой ночью Терри так и не смогла уснуть. Сначала ее душили слезы, которые она старательно сдерживала, а потом напала невероятная тоска. Такая сильная, что впору, подобно раненой волчице, выть на луну. Нестерпимо хотелось вырвать из груди ноющее сердце, лишь бы не чувствовать этой боли.
Несколько раз она даже приходила к выводу, что может все исправить. Поднималась с кровати, надевала халат, выходила в коридор… и возвращалась обратно. Хотя однажды даже дошла до комнаты, где держали Эмбриса, но ее остановили охранники. Терри почти решилась воздействовать на них магией, но все же не рискнула.
После бессонной ночи и постоянных терзаний выглядела леди Брайт неважно. Светлая кожа стала бледной, под глазами появились заметные круги, а строгое серое платье только сильнее подчеркивало общий болезненный вид. Волосы она заплетать не стала, и они укрывали спину темным плащом. И пусть так было не принято в кругах высшей аристократии, но сейчас Терриану мало волновали правила. Ей вообще было все абсолютно безразлично. Будто ее душа погибла, не выдержав дикой боли от собственного поступка, и осталась только полумертвая оболочка.
Войдя в зал, где сегодня собралось довольно много людей, Терри не стала ни с кем здороваться. Просто прошла вслед за стражником к креслу, где сидел ее отец.
– Вы звали меня? – спросила она, а голос прозвучал как никогда глухо и совершенно безжизненно.
– Прости, дочь, – ответил герцог и почему-то отвел взгляд.
Наверное, именно это и стало для Терри сигналом к пробуждению. Ведь сколько она себя помнила, отец всегда и со всеми говорил, глядя в глаза. А сейчас он будто чувствовал свою вину. Но за что?
– Папа? Что происходит?! – взволнованно воскликнула девушка. – Что случилось?
Но он молчал. И выглядел откровенно напряженным, нервно сжимал кулаки, чем напугал Терриану еще сильнее.
– Ничего особенного… – донеслось сзади, и голос она могла узнать из тысячи… из миллиона голосов.
Резко обернувшись, Терри увидела своего принца, развалившегося в кресле. Он выглядел настолько непривычно наглым и чужим, что девушка непроизвольно сглотнула.
– Эмбрис, – прошептала она, с ужасом глядя в его черные, как ночь, глаза. – В чем дело?
– Ни в чем, милая предательница, – язвительно бросил он, поднимаясь и делая шаг к ней. – Просто твои родственники поступили с тобой точно так же, как ты – со мной.
– Что ты хочешь этим сказать?
Такого Бриса она откровенно опасалась. Сейчас он казался незнакомым и абсолютно непредсказуемым. А его взгляд – пустой и совершенно равнодушный – пугал до дрожи.
– Что отныне по законам Вертинии ты принадлежишь мне, – с ленцой в голосе пояснил Эмбрис и протянул бумагу, которую Терри приняла скорее машинально, чем осознанно.
Первые
