беспокоиться о том, как прокормить себя. Поняла, дорогуша?
Костлявые пальцы Греты больно впивались в моё хрупкое человеческое плечо через плотную зелёную накидку, которую она мне одолжила. Я заглянула в её улыбающееся лицо и улыбнулась в ответ.
Это была та самая широкая улыбка, которая демонстрировала все мои зубы, и мои родные тотчас бы это заметили.
– Поняла, – сладким голосом ответила я.
– Хорошая девочка. – Её пальцы наконец ослабили хватку.
Я спрыгнула с телеги, оставив в ней тусклую зелёную накидку, и жёстко приземлилась на городскую улицу, в полуметре от того места, где ждал меня Фридрих. Выдохнув, он рванулся ко мне.
Но опоздал.
Пригнув голову, я вывернулась и изо всех сил побежала зигзагами мимо телег, лошадей и людей.
Я уже покинула одну безопасную пещеру, в которой задыхалась.
И никогда не позволила бы поймать себя снова.
Грязь и лошадиный навоз вонючей скользкой жижей покрывали круглые выпуклые камни городских улиц. Мои ступни, обёрнутые в тряпье, тут же стали липкими. Спустя всего двадцать минут после моего великого побега мне пришлось уже в пятый раз останавливаться и счищать грязь с лохмотьев вокруг ног.
Чтобы не упасть, я прислонилась к торчащему из тротуара толстому искусственному дереву кремового цвета. Вместо кроны на его вершине виднелась причудливая стеклянная человечья лампа. Забавно, что её установили в центре города, но, оглядевшись, я поняла, что это ещё не самое странное.
По обеим сторонам улицы возвышались жёлто-белые здания, украшенные, как драгоценностями, лёгким кружевным орнаментом и испещрённые рядами прямоугольников из прозрачного стекла. Люди толпами вливались и выливались из открытых дверей, болтая, смеясь и наполняя руки всё бо́льшим числом сумок и нарядных коробок.
Жилище Греты располагалось на улице, где все дома были из красного кирпича, а каждая дверь плотно запирала их от внешнего мира. То место, где я находилась теперь, настолько отличалось от всего, что я видела до сих пор, что если бы не те же самые массивные, поросшие лесом зелёные предгорья вдали и гигантская часовая башня, торчавшая в центре, я бы решила, что оказалась в другом городе.
Лошади цокали копытами вверх и вниз по улице, таща за собой золотисто-чёрные кареты, которые ничем не напоминали простую телегу Греты. Даже люди выглядели здесь не так, как те, что мне встретились рядом с её домом.
Из утренней лекции Греты я запомнила несколько нужных слов. Голубые или жёлтые вещи длиной до земли, которые носили все люди женского пола – то есть женщины, – назывались «платьями». Они пышно обвивались вокруг ног и казались совершенно непрактичными. Мужчины носили «брюки», которые выглядели более разумно, но Грета пришла в ужас, увидев их на мне, девочке. Зато на моих, по крайней мере, был чешуйчатый окрас, в отличие от скучных человечьих брюк!
В культуре драконов яркие цвета считались
