мыслить адекватно.
– Это очень подозрительно, Света, что она стала так часто наведываться. Она, между прочим, из-за тебя лишилась собаки. Я бы на её месте вообще к тебе больше не сунулась.
– Но она, в отличие от тебя, чуткий и отзывчивый человек, хоть и блондинка, – едко заметила Антонова. – И её, как человека порядочного, не может не беспокоить моя судьба.
– Ладно, черт с ней, – поспешила я прекратить разговор о назойливой соседке. – Лучше расскажи, что у вас было с Игорем. Ты остановилась на том, что закрыла за соседкой дверь, а Игорь… что-то там сделал.
Мы услышали взволнованное сопение за дверью, и обе улыбнулись.
– Всё сделал, – ответила Антонова, лукаво подмигнув мне, и тут же крикнула: – Глеб Викторович, можете больше не прятаться, мы вас всё равно засекли.
Глеб с понурым видом открыл дверь кухни и зашёл. Сделав вид, что нас не замечает, сын поставил на огонь чайник и принялся искать чистую кружку.
– В общем, так, Козлова, – тяжело вздохнула Светка. – Эту ночь меня будут мучить угрызения совести. Но это я как-нибудь переживу. А завтра поеду к Тимке и во всём признаюсь.
– В чём признаешься? – уточнила я.
– В том, что люблю, что хочу быть его женой и всё такое.
– А я-то думала, ты хочешь рассказать о своей измене.
– Бог с тобой, Козлова, – испуганно прокричала Светка. – Я ещё не настолько сумасшедшая.
– Настолько, – еле слышно пробормотал мой сынок, будто бы ни к кому конкретно не обращаясь.
Не дождавшись, когда чайник закипит, Глеб налил воды в кружку и поспешил убраться вон из кухни.
– Чего это он? – шёпотом спросила Антонова. – Обиделся?
Я пожала плечами, и в этот момент мы с Антоновой услышали из коридора:
– Не будь ты сумасшедшей, уже давно вернулась бы к дяде Игорю.
VII
Антонова вскочила ни свет, ни заря и тут же принялась наводить марафет. Видимо, опасаясь, как бы любовник чего не догадался, Светка решила замаскировать чувство вины под толстым слоем макияжа.
– Нравится мне твоя работа, – призналась я за завтраком, когда мы все трое собрались на кухне.
– Странно, обычно люди, узнав, что я работаю учительницей, начинают мне сочувствовать: мол, тяжело с детьми, да и зарплата маленькая.
– У меня тоже маленькая, однако, я пашу с утра до вечера пять дней в неделю, а ты часок-другой отсидишь, чайку похлебаешь и домой чешешь. Ну, просто райская жизнь.
– Да уж, – фыркнула Антонова. – Кому-то эта моя райская жизнь поперёк горла стоит. Так и норовят меня травануть этим же самым чайком, которому ты так завидуешь.
– Я не завидую. Просто не понимаю, почему одним всё достается: и деньги с неба сыплются, и мужики лентой вьются, а другим – фигушки.
– Зато у тебя сын умничка, – отрезала Антонова и посмотрела на Глеба.
Глеб на её слова никак не отреагировал. По его лицу было
