вышла из дома и пошла к гаражу – если Егор занят приватными беседами с боссом, значит можно беспрепятственно воспользоваться машиной. Конечно, по своим делам не покатаешься – сказано – к маме, цветы поливать, значит именно так и предстоит сделать – машина оснащена системой слежения, объясняй потом мужу, где шлялась. Впрочем, ни в какое другое место она и не собиралась. Мать Надежды жила в пригороде Междугорска в трехкомнатной «хрущевке», превращенной ею в настоящую оранжерею. Цветы и деревца не были какими-то слишком экзотическими и редкими, но буйно росли и цвели и требовали внимания и ухода. Сама Татьяна Петровна с удовольствием занималась своими детками, как любя называла их, и возилась с листочками, горшочками и землей дни напролет.
«Мамочка, ты у меня просто чудо, – с какой-то потаенной нежностью рассуждала Надя, сидя за рулем огромного мужниного „Ниссана“, – всегда выслушаешь, поймешь, пойдешь навстречу, дашь дельный совет. Ну почему ты тогда не остановила меня и позволила влезть в эту золотую клетку? Почему не подсказала, как выбраться из нее потом, когда у меня появился Артем? Кто знает, может быть, если бы ты почаще вмешивалась в мои дела и направляла на путь истинный, то не случилось бы всего того, что происходит сейчас»…
С тех пор, как она узнала подробности своего второго замужества, ее частенько захлестывала волна неприязни к мужу. Деньги, эти его проклятые деньги, его торгашеская привычка все покупать, даже ее он фактически купил, совершил одну из своих спекулятивных сделок и приобрел себе подругу жизни, мать для своего ребенка и няньку по совместительству.
Тот день она запомнила очень хорошо. В гости приехал Сереженька, он позвонил, сказал, что остановился как обычно у Татьяны Петровны и спросил, хочет ли она повидаться. Конечно, она очень хотела этого! Сын рос вдалеке от дома, от матери, воспитывался в суворовском училище, где, по словам Михаила Никифоровича, из него должны были слепить настоящего мужика. А она частенько выла ночами в подушку, кляня себя за то, что не настояла на своем, оторвала ребенка от своего сердца и выставила его за порог. Что у них места мало что ли?
И вот ребенок приезжает и словно чужой звонит и спрашивает, хочет ли она его видеть. Надежда помчалась в дом матери и во дворе неожиданно наткнулась на бывшего мужа. Вопреки обыкновению, Димка был трезв, чист и даже приветлив.
– Какие люди! Что за ветер занес такую даму в наши края? – насмешливо заговорил он, загораживая ей путь.
– Здравствуй, Дима, и дай, пожалуйста, пройти, я спешу к маме.
– А, на свидание с Серегой, – снова усмехнулся бывший, – а муженек-то дозволил или осмелилась ослушаться?
– Не твое дело, – попыталась она пресечь дальнейшие разговоры.
– Удели-ка мне три минуты, дорогая, – вдруг вполне спокойно сказал Дима. – Я тоже только что побывал в доме тещи, пообщался с сыном и скажу тебе, что парень растет правильный,
