что я больше всего не люблю?
– Ночные дежурства. – Игорь поставил чемоданчик на тротуар и присел на корточки.
– Лицемерие! – вознес указательный палец к темным, безмолвным и абсолютно безразличным ко всему небесам Верша.
Игорь осторожно перевернул раненого на спину. Достал влажную антисептическую салфетку и быстро протер ему лицо и руки – от плеч и до кистей. Ран было не так уж много. И, пожалуй, самая неприятная – последняя. На икре, в которую вцепился зубами гаст.
– Это ты к чему?
– К тому, что мертвые не лицемерят.
Верша открыл свой чемоданчик, гораздо меньших размеров, чем у Игоря, достал из него самый обычный поршневой шприц и пару ампул. Действуя почти на автомате, чистильщик вскрыл ампулы и пустил мертвому гасту по вене сначала двадцать кубов нитрата серебра, а затем – десять кубиков инсулина. Это было необходимой мерой предосторожности. После такого коктейля любая тварь, какой бы живучей она ни была, концы отдаст. Но вот то, что после инъекции инсулина у мертвого сырца не начались судороги, было нетипично. Настолько нетипично, что Верша озадаченно нахмурил брови и занялся тем, что изначально делать не собирался – приступил к тщательному осмотру тела. Собственно, в задачу «неотложки» входила только нейтрализация твари, консервация гнезда шоггота и оказание первой помощи пострадавшим. Все прочее было на совести медиков. Но поскольку отсутствие у твари реакции на инсулин оказалось уже второй странностью – первой было то, что рядом с ней не удалось обнаружить гнездо шоггота, – Верша счел возможным, да просто-таки необходимым, превысить свои служебные полномочия. Тем более кто сказал, что санитар из «неотложки» не имеет права провести осмотр тела? Пусть он и не смыслит в этом ничего, но право-то имеет!
Сочно, сонно и странно…
Покусанный гастом парень открыл глаза и посмотрел на Игоря.
Странный у него был взгляд. Не испуганный, не умоляющий, не растерянный. И даже страдания в нем не было. Сначала Игорю показалось, что взгляд у парня рассеянный. Но потом он понял, что парень смотрит куда-то вдаль, по ту сторону предметов. Возможно, это было следствием эмоционального шока. Но все равно это было неправильно. Поэтому Игорь щелкнул пальцами перед носом у пострадавшего.
– Я знаю, что вы здесь, – устало произнес парень, едва шевеля губами.
– Уже хорошо, – улыбнулся чистильщик. – Как ты себя чувствуешь?
– Нормально.
Парень оперся рукой об асфальт и сел. Попытался сложить ноги крестом, но сморщился от боли.
– Меня первый раз пытались съесть.
– Гасты не поедают тела своих жертв.
Игорь осмотрел место укуса на икре. Зубы вошли глубоко в мышцу. Но кровотечение был несильным. И, что самое странное, не было характерной припухлости и синеватого оттенка отечной кожи вокруг места укуса.
– Как тебя зовут?
– Меня?.. Семен Каламазов.
– Что ты ночью делал на улице?
– Так еще ж не поздно совсем…
– Я
