Учти, красавица, будь ты хоть сама королева Эрхоя, хоть императрица западная, я даром не тружусь. Я девушка практичная.
– А мне не надо ничего, – прошипела герцогиня. – Иди, пока цела. Карета рядом, доберусь. И еще посмотрим, кому и что достанется даром, дрянь говорливая. Я герцогиня!
– Ну-ну, – хихикнула рыжая. – Иди, герцогиня. Только учти, сердешная: что одна ведьма тебе сделала, то у другой исправлять следует. Всякие ученые маги тут бесполезны, они вообще – того…
Пояснять ничего нахалка не стала, лишь презрительно повела плечами. Встала, гордо тряхнула кудрями, густыми и довольно короткими, едва достигающими лопаток. Сердито одернула передник, подобрала лукошко, только теперь замеченное Амалией. Еще раз оглянулась и скорчила рожицу.
– Жаль мне тебя, хоть ты и жадина. Если что – кричи. Услышу, может, еще разок и выручу, но на многое не рассчитывай. Я пока в оплату возьму ту тканину, на туман похожую.
– Не смей, – возмутилась Амалия. – Она для защиты моей особы от комаров.
– Да ладно, – рассмеялась рыжая. – Не тронут, не бойся, я им жала пооткручиваю, мимо будут гудеть. Но теперь твердо помни: это второе одолжение. Начнешь орать и звать – готовь денежки. За вывести из леса пять монет серебром, ваших, больших имперских лонгрифов. Указать, чем точно и когда прокляли, – еще десять. А лечение тебе вообще не по карману!
– Прокляли? – засомневалась герцогиня.
– Само собой, – кивнула рыжая. – По-твоему выходит, заблудилась просто так и на рысь тоже наткнулась случайно? Ну-ну, душенька, тешь себя, успокаивай. А я пойду, мне еще сероцвета надо набрать, для отговоров. Некоторым, в отличие от тебя, жить хочется, а не угасать.
– Ты ведьма! – взвизгнула Амалия, выходя из себя.
– Само собой, – кивнула незнакомка. – Ведьма Виса. Наследственная, опытная и шибко дорогая. Ко мне ваши часто ездят. Барон Гирит’вач сыну невесту присушивал, маркиз Ранкар’эл от дурной болезни лечился. Только баб я принимаю редко. Сама я изрядная стерва, но таких же рядом – не люблю. Да еще и красивых!
– Вот и проваливай отсюда, – мрачно посоветовала герцогиня, слегка польщенная странным комплиментом. – Увижу еще раз – велю выпороть.
– Точно, стерва, – сообщила себе самой ведьма. – С таких надо брать двойную цену, даже жаль, что я девушка слишком порядочная.
Она отвернулась и пошла прочь, напевая что-то вполне веселое и мирное про зелену траву и злат-корень любожар. Амалия смотрела вслед с сомнением. Корень был весьма известен: им, по слухам, пользовались все, кто умудрился раздобыть. Дядя императора, восьмидесятилетний сморчок Ловид, до сих пор любовниц меняет, как молоденький… и на север ездит чуть не каждую осень.
Амалия встала, шипя от боли в ноге. Нервно изучила мятую грязную юбку, в двух местах надорванную о ветки. Ничего,
