коня. Он с лязгом вставил меч в ножны, вскочил на лошадь и помчался вперед, не дожидаясь своего спасителя.
Роуэн вернулся к своей лошади, привязанной возле паркового фонтана. Решив, что Алонсо ему все равно не догнать, спокойно поехал обратно. На подставе узнал, что грозный всадник за час до него поменял коня и уехал.
Роуэн пересел на свежую лошадь и направился в монастырь, надеясь, что за время его отсутствия там ничего не случилось.
Выехав из монастыря, Беллатор приказал стражникам отправляться во дворец, а сам быстрым галопом поскакал к маркизе Пульшир. Чем ближе был ее дом, тем сильнее билось его сердце. Чтоб совладать с расходившимися нервами, он был вынужден остановиться в полумиле от ее дома и глубоко вздохнуть.
И что это с ним такое? Никогда при самой большой опасности он не терял присутствия духа, что теперь заставляет его волноваться, да еще так неистово? Любовь? Он насмешливо усмехнулся. Какая может быть любовь между мужчиной и женщиной, которая годится ему в матери? Может быть, она просто напомнила ему покойную мать?
Прикрыв глаза, вспомнил прелестный образ матери. Нет, маркиза на нее совсем не похожа.
Встряхнувшись, приказал себе не мандражить и ударив пятками в бока коня, пуская галопом. Вскоре он уже стоял в гостиной маркизы и ждал, когда она выйдет к нему.
Ожидать ему пришлось не более пяти минут. Маркиза спустилась к нему озабоченная и бледная. На ней было простое, но изящное платье из серой тафты с белой кружевной шемизеткой.
– Надеюсь, вы ко мне не с дурными вестями? – боязливо спросила она его, наскоро сделав реверанс.
У Беллатора упало сердце. Она его не ждала! А ведь он на это надеялся. Не признавался в этом самому себе, но мечтал, что она также беспрестанно думает о нем, как и он о ней. Но проговорил спокойно, даже равнодушно:
– Нет. Насколько я знаю, с вашим сыном все в порядке.
С облегчением вздохнув, маркиза предложила ему присесть и сама села напротив. Прозорливо предположила:
– Тогда ваш визит вызван одним: вы хотите еще что-то выяснить о том похищении. Теперь уже двойном похищении.
– У меня двойная цель, маркиза, – кривовато усмехнулся Беллатор, решив больше не таить свои чувства. – И личная, и государственная. С какой начать?
Она откинулась на спинку кресла и опасливо ответила:
– Мне странно слышать от вас подобные вопросы, ваша честь. Конечно, государственные вопросы важнее личных.
– Я тоже думал так раньше и всегда осуждал тех, кто поступал иначе. Но теперь я их вполне понимаю. – И Беллатор пылким взглядом посмотрел на маркизу.
Она выпрямилась и застыла, сурово глядя на него, безмолвно запрещая ему продолжать.
– Но, если вы настаиваете, начнем с государственных, – выполнил он ее желание. – Маркиза, Фелиция считает, что герцогиня родила девочку. Это так?
На прямой вопрос и отвечать нужно было прямо, но маркиза все-таки помедлила.
– Да, – это прозвучало неохотно и как-то болезненно.
– Но
